138 / 404
136
Но мне во всей этой истории понравились наши дамы. Они, бедные, прямо жалкий вид
имели. Вы же можете представить себе, как они страдали во время передачи этой телеграммы. Я
их еще и подразнил. Повесил трубку и говорю:
- Видели вы таких дурней: частную телеграмму передают по телефону. Ну хорошо, что я
сам случайно оказался возле трубки.
Нет, Солнышко, все таки ей-Богу нам везет, как утопленникам. Я бы страшно был обеску-
ражен, если бы вашу телеграмму таскали по всей коммуне и комментировали те слова, которые
мне одному понятны.
Ну, что эти звери могут понять в твоих словах «жить очень весело». В самом слове жить
они обязательно увидели бы твое времяпровождение в Ялте. Ах, да что об этом говорить. Нам
так везет, что мы можем не бояться самых страшных уманских телеграфистов. Правда, Солныш-
ко.
Я не знаю, как тебя благодарить за телеграмму. Ты начинаешь меня баловать по настоя-
щему, вчера ты засыпала меня подарками, сегодня ты посылаешь телеграмму с такими милыми,
такими прекрасными философскими формулами, что я скоро перестану чувствовать, что я живу
на свете, а от меня останется одна чистая задумчивая радость.
Но, Солнышко, неужели так уж тебе весело. Я все не могу выпустить из сердца твое за-
казное письмо. Ведь оно такое тревожное, несмотря на его такой восхитительный оптимизм. Ты
пиши мне, как обстоит с этим дело, как ты себя чувствуешь, что нужно делать? Я ни за что не
хочу, чтобы в твоей жизни прибавилось хоть самое маленькое страдание. Но я об этом не будут
много говорить, ты все знаешь, я только жду и жду твоих писем и страшно беспокоюсь за тебя.
Сегодня я не смог отправить тебе письмо, прости, моя голубка, это вышло почти не по мо-
ей вине. Вчера очень поздно лег и сегодня проспал, а мальчик ушел на почту в восемь часов, и я
не успел передать ему заказное письмо, а никакой другой оказии, которой я бы решился доверить
письмо, не оказалось. Вечером приезжала Балицкая, хотел ее попросить бросить письмо, но было
неловко просить, да и женщине таких вещей доверять нельзя, обязательно потеряет. К тому же я
сообразил, что все равно в таком случае письмо пойдет только завтра, и таким образом я ничего
не выгадываю.
Завтра я уже не просплю, и получишь ты сразу два письма в одном конверте.
Я живу, Солнышко, по-прежнему, значит люблю тебя, скучаю по тебе, жду тебя и люблю
тебя. Эти четыре отдела моей жизни заслонили все на свете, я живу в них с минуты на минуту!
Теперь уже считаю дни, часы по твоему приказу считать не могу, действительно много получа-
ется. Но с днями не так плохо. Самое хорошее то, что с каждым днем их число уменьшается,
смотри, как хорошо Бог устроил мир. Теперь осталось только 2 3 день, господи, смотри, как ма-
ло. Ой, как же будет замечательно, когда ты окажешься не в Ялте, а на Харьковском вокзале. Ты
подумай, какая существенная разница.
Несмотря на мою тревогу и беспокойство за наши осложнения, я радостен, Голубка, а вот
ты в письме от 1 8-го здорово пищала. А совсем недавно ты писала, что нужно радоваться и при-
казывала мне смеяться и смеяться. Я повытаскивал все колпаки, какие оказались у меня, и готов
был, как последний дурак веселиться, но ты первая запищала.
Правда же, ведь теперь ты пишешь, что жить очень весело. Ей-Богу, как это прекрасно
сказано. Страшно досадно, что нельзя было сразу же ответить тебе телеграммой, я бы тоже мог
придумать такое же портативное и веселое выражение того, как хорошо с тобой жить на свете.
О Леве не беспокойся, милая. Сегодня я хотел его перетащить в коммуну, но он отпросил-
ся по телефону до воскресенья, у них в субботу в школе вечер. А хитрый у тебя сын, ей-ей хит-
рый. Сегодня спрашивает меня:
- А кружок естественников у вас есть?