194 / 404
192
Коммунары прибыли в 10 утра, остановились на буграх. Хозяев не видно, говорят, что они
на работе, но и на работе их не видно.
По двору ходит много бригадиров, которые должны нами руководить.
Фактически они ничего не делали, сидели на травке и смотрели, как мы работали.
Вид у них не хозяйский. Они молоды.
Привезли к ним две недели назад двигатель. Он еще стоит на возу, и бригадиры совеща-
ются, какая бригада будет его снимать и сколько за это заплатят. Половина бригады могла бы его
снять, как моментально его сняли 10 человек нашего первого взвода.
Ночуем на острове.
Лежим, смотрим вверх. Слышно, как шумит Мзымта. Горит огром-
ный костер, в который пацаны свалили целое сухое дерево. Начинается дождь, прятаться негде.
Я приказываю не двигаться, чтобы сохранить сухим то место, на котором лежишь.
Три пацана хлопочут возле костра, подозрительно отлучаясь в темноте. Слышу потом го-
лос
Килуна
:
-
Лобода
, накрывай на стол, ложки, вилки.
Утром бригадиры повели меня в бурьян и показали безобразие: среди сожженной осоки в
нескольких местах выкопан картофель. Заплатил за пацанов 40 рублей.
Среди тех же бурьянов нашли бригадиры три консервных коробки с вымытыми картош-
ками.
В этом случае коллизия сложная. Могли бы колхозники нас покормить.
Гагры. Гл. 6.
Днем и вечером тишина. Великолепный парк поддерживается в своем вели-
колепии только для общей широкой декорации. Все сидят по своим дорогим номерам, и никому
не нужно быть близко от декоративных красот и от людей и от общества. Все спит и молчит.
Молчат вылощенные пальмы, молчит пустая эстрада, молчит зной и молча, проскальзывает мимо
жадного личного покоя автобусы и легковые.
Деталь. Гл. 6.
Дама в курортном декольте несет из нашей столовой судки с обедом. Под-
мышки у нее в прыщах, но губы накрашены.
Слово
. Если у
Левшакова
принцип, так я тоже.
Манера
. Он размахивает руками сзади себя.
Деталь
. В Новороссийске на пристани мальчишка ныряет и вылавливает хлеб, брошен-
ный с парохода и банки с испорченными консервами. Потом деловито одевается, а хлеб и банки
лежат на берегу. Наши спорят:
- Это не наш хлеб, наш белый.
Тип
. Постоянные анекдоты и смех.
Примитив
.
Куликов
и
Векслер
копируют картины. Их уговаривают, что нужно писать с
натуры. Они с самоуверенным видом:
- Та-е.
По их словам, нет тем вокруг коммуны. На картину они смотрели узко практически. Пове-
сить пейзаж «У речки» - будут люди смотреть, и приятно.
- А что я здесь нарисую.
Новые тарелки.
Плохой работы. Они издают звук, как колокол. Их звук звенит как круг-
ленький дурачок, а не разливается бесконечной, звенящей, вздрагивающей трелью, как в старых
тарелках.
Счастье
. Очень важно: счастье и красота в далекой перспективе.
Наказание
. Двое рвали груши. В наказание я их заставил писать в стенгазету. Они описа-
ли, как влезли на дерево, «все было хорошо». Я к ним придрался: что же тут хорошего, что вы
рвали общие груши. Пишите сначала.
Рука
. У
Конисевича
рука огромная, как лопата. Он прощается и крепко сжимает руку. Ко-
гда я кричу, он другой такой же рукой хлопает меня по плечу.