1_Makarenko

257

О нетерпимом отношении А.С. Макаренко к фактам рукоприкладства ко-

лонистов-командиров см. ниже, его письмо Г.С. Салько, 10 мая 1928 г.

Письма Г.С. Салько, 10–12 марта 1928 г.

Колония им. Горького 10/3-28

Солнышко!

Вчера вечером Жорж бахнул мне по телефону из города:

«В колонии Горького бунт. Едьте немедленно туда». Он сам ничего толком не знал. Вы-

ехать вечером я при всем желании не мог, так как было нечем. Сегодня я с утра здесь. 9-го

марта здесь действительно бузили человек около 60, дежурство поснимало красные шапки

разошлось. Никакого, впрочем, бунта не было, просто не подчинялись дежурству, в школе не

было 40%. Утром все знали, что я приеду с минуты на минуту, и поэтому все было благопо-

лучно.

Меня встретили приветливо, я ответил тем, что не отвечал на приветствие, объявил вы-

говор на общем собрании дежурству за то, что оно не умерло на посту. В обед собрал общее

собрание, на котором заявил, что в случае надобности морды буду бить по-прежнему

с тем,

однако, что каждой побитой сявке буду давать по 25 копеек на дорогу в Харьков – жаловать-

ся. Поставил на голосование вопрос о полном доверии мне и педсовету. Доверие было оказа-

но единогласно. Я им сказал;

– «Ну теперь не пищите!»

Хуже всего то, что я не смог передать Вам то, что обещал. Теперь передам аж в поне-

дельник, а до понедельника Вы будете, родная, считать меня обманщиком.

Получил еще одно письмо Ваше на вокзале. Я весь наполнен Вашими письмами. Из них яс-

но вижу, что Вы меня любите гораздо меньше, и вижу почему. Это видно из той определенной

программы усовершенствования меня, на которой Вы так настаиваете, Солнышко. Мое одно-

образие, я это прекрасно понимаю, гибельно для Вашей любви. Я это думал и даже говорил

Вам давно. Я крепко и глубоко Вас люблю и готов произвести какие угодно усовершенствова-

ния своей особы, чтобы быть в Ваших глазах более сложным и ценным человеком. Как бы ис-

кренно я ни сгорал в этой колонии, все же это не позволит мне стать интереснее простого поле-

на дров. Все это совершенно справедливо, дорогое солнышко. Но это вовсе не значит, что вся-

кий проект усовершенствования хорош.

Поездка за границу (бросить колонию на год!)

приблизит меня к тому типу педагогиче-

ских деятелей, которых я всегда считал шарлатанами и которых Вы любить не можете. Во-

обще стать педагогическим писателем – это все-таки большая пошлость. Я всегда думаю так:

лучше быть ярким завколом, чем сереньким писателем. Да и какой я педагог!

Вообще: если писать книгу, то только такую, чтобы сразу стать в центре общественного

внимания, завертеть вокруг себя человеческую мысль и самому сказать нужное сильное сло-

во. Для этого и за границу ездить не нужно.

Сегодня я как раз прочитал 20 том Горького

– там есть дельные места о героях на час и

героях на всю жизнь. Как-то неясно Горький по этому случаю говорит, что под Харьковом

есть колония, и он мог бы много рассказать об удивительных людях в этой колонии, но ему

это лично сделать неудобно. Как видите, и я могу считать себя кандидатом в герои навсегда.

Но кажется, русские женщины имеют слабость как раз к героям на час. Вы представляете ис-

ключение? Нет, солнышко, я пока не решаюсь приступить к совершенствованию самого себя

– боюсь повредить себе прежде всего в Ваших глазах. Кроме того, если уже случилось так,

что Вы стали меньше любить, то этому никакими усовершенствованиями не поможешь.