1_Makarenko

Письмо М.Н. Котельникову, 30 декабря 1922 г.

30 декабря 1922,

Полтава,

колония им. Горького

Многоуважаемый Михаил Николаевич!

У меня маленькое дело – только одна колония, и в ней... 80 хлопцев, но я и мои коллеги

так много вложили сил [в это дело], и при таких невероятных условиях, что само собой под-

разумевается наше право кричать, когда со всех сторон нам грозит гибель и когда у нас уже

не хватает сил отбиваться. Вы у нас были всего 2 дня и многого не могли видеть. Мы от Вас

не прятали темных сторон и не старались показать товар лицом, но Вы один за 2 часа увида-

ли то, чем я больше всего дорожу, – живое движение и живые скрепы в нашей колонии

. Вы

это и сами, наверное, чувствуете и не подумайте нечаянно, что я просто начал писать письмо

с комплиментов. Может быть, Вы не знакомы со всем ужасом нашего провинциального го-

ловотяпства, особенно усилившегося с появлением нэпа, поэтому не можете представить,

как мы способны дорожить такими гостями, как Вы.

Два года без всякого просвета мы по кирпичику, по травинке строили нашу колонию,

каждый день мы продвигались вперед, и больше всего нам приходилось бороться главным

образом с губнаробразом. Когда я буду стариком, я только с ужасом буду вспоминать это

кошмарное учреждение. Через каждые 2 месяца в нем меняются заведующие, инспектора,

инструктора, и каждый является с новыми формами варварства и невежества, часто в вопи-

ющих размерах. Я уже не говорю о том, что ни один из них и не подумал обратить внимание

на основной гвоздь нашей жизни – организационную работу, ни один из них не заметил ка-

торжного труда воспитателей. Напротив, усилия губнаробраза всегда были направлены к то-

му, чтобы условия работы воспитателей сделать более тяжелыми. Так, например, исключи-

тельно по отношению к колонии применяется какой-то самодельный закон, по которому в

зависимости от стажа уменьшается не только номер разряда, но и число ставок.

Впрочем, это нас еще не так сильно беспокоит. Гораздо важнее хозяйственная сторона

дела, потому что поступательное движение нашего хозяйства является у нас главной формой

воспитательного и образовательного процесса. В этом вопросе, если подойти к нему суммар-

но, мы только и можем видеть наше будущее. Что же получится? Мы имеем 80 десятин зем-

ли, но мы даже и заикаться не смеем о каком бы то ни было капитале, основном капитале,

без которого невозможно никакое хозяйство. Каким может быть хозяйство на 80 десятинах,

если нам не на что купить керосина для освещения десятка помещений, а в губнаробразе нам

говорят: «Собак ловите да жир топите». Да мы, собственно говоря, очень не далеки от такой

формы самоокупаемости. Нам не дали ни одного пуда дров и прямо советуют красть их в ле-

су, а когда в том же лесу наши босые хлопцы нарубили 30 полусаженей и оставалось только

заплатить за них какие-то гроши, нам отказали даже в этих грошах, и полусажени переходят

в руки спекулянтов. А свой урожай мы самым благородным образом истратили на машины,

да на расширение поля (в 2,5 раза), да на ремонт.

Этот самый ремонт, который Вы видели, несмотря на то что мы несем его только на сво-

их плечах, приносит нам только одни огорчения, и я обязательно попаду на скамью подсу-

димых за ликвидацию какого-нибудь обломка стены. А тем временем так называемые хозяй-

ственные органы даже без нашего ведома продают отремонтированные наши постройки на

слом тем же самым крестьянам, которые в свое время эти постройки разрушали. Это самые

яркие примеры той какофонии, которая у нас творится.

Все наши надежды были на Вас. Я только и воспрянул духом, когда

Вы объявили нам о непосредственной связи с Наркомпросом. Я думал, что

1–2 года харьковской помощи позволят нам создать учреждение, которому не