4_Makarenko

251

В корреспонденции о встрече говорится: А. Макаренко не считает себя пи-

сателем (этой скромности могут поучиться у него некоторые из скороспелых

профессионалов из молодых). «Труд педагога даёт мне величайшее удовлетво-

рение. Четыре тысячи своих воспитанников я знаю в лицо

. Эти люди стано-

вятся инженерами, лётчиками, композиторами. Вряд ли с этим может срав-

ниться литература». А. Макаренко рассказывает, как поддерживал его А.М.

Горький, как буквально приказывал продолжить книгу, подбадривал. Мечтает

А.С. Макаренко написать солидный научный труд о принципах нашей воспи-

тательной работы. Он будет, наверное, называться «Мальчики».

А. Любченко: Массовые тиражи этой прекрасной книги могут воспитать

больше людей, чем четыре тысячи; литература и педагогика не в состоянии

конфликта. Я. Городской: это писатель нового типа, как Н. Островский. Сти-

раются границы между писателем и бойцом, это прекрасно. Давно уже не

было в литературе такого сарказма, с какой «Поэма» бичует чиновников от

школы, лжетеоретиков и леваков. Л. Головко отмечает: «излишнюю публици-

стичность отдельных мест книги». А. Любченко советует «отходить от жанра

научного трактата». В беседе участвовали также П. Усенко, М. Ушаков, Тар-

дов, Копидешко, Патак, Гордеев, Скоморовский.

Газ. «Большевик», 16 мая 1936 г. (укр. яз.); Литературная газета, Киев, 24

мая 1936 г. (укр. яз.).

Вероятно, А.С. Макаренко имеет в виду и свою дореволюционную педа-

гогическую работу, с 1905 г. Позднее он говорит: три, две тысячи.

В своей работе он, несомненно, видел, чувствовал каждого из воспитан-

ников, составляющих коллектив. «Он обладал колоссальной памятью, и его

способность ассимиляции была, прямо, неограниченна», – свидетельствует

В.С. Макаренко (На разных берегах, с. 31). Об этом говорят и другие близко

знавшие его люди.

Письмо Б.Ф. Рыбченкову, 18 мая, 1936 г.

18 мая 1936, Киев

Уважаемый Борис Фёдорович!

По Вашему письму я запросил т. Ковнатор, но вразумительного ответа не получил. К со-

жалению, хорошо разбираюсь только в поведении и поступках беспризорных, правонаруши-

телей и «трудных» детей… Поведение нормальных людей и вообще деятелей издательства с

трудом поддаётся моему анализу. Какие возможности заключены в их психике и можно ли

ожидать их исправления, сказать не могу.

Вообще понимаю немного. Я сам никого за язык не тянул и не добивался ничего.

Меня пригласили в кабинет к Лупполу

и наговорили мне всяких хороших вещей. При

мне было отдано распоряжение заключить с вами договор.