265 / 404
263
У меня спокойная душа, я уверена, что я не катастрофа в Вашей
жизни…
Хиллиг Г. В поисках истинного Макаренко…, с.
734 – 735.
Телеграмма Г.С. Макаренко, 28 ноября 1938 г.
Приеду не тридцать первого, а первого виноват Юлий Цезарь, но на душе хорошо люблю
целую письма все получил Антон
Переписка А.С. Макаренко с женой, т. 2 / сост. И коммент. Г. Хилли-
га и С. Невской. – М., 1994, с. 268.
В библиотеке
Библиотека у Вали не очень бедная, но в ней тесно, темно, а снаружи у дверей нет ни од-
ной витрины, ни одного рекомендательного списка. Валя работает в библиотеке всего вторую
неделю, за это время даже самый опытный библиотекарь ничего бы не успел сделать.
Кое-какие книги Валя раскладывает на столах. Они лежат в хороших ярких переплетах с
красивыми заглавными надписями, с золотым и серебряным тиснением. Иногда их берут в руки
и перелистывают, но затихают со склоненной головой вовсе не над ними, а над тоненькими тет-
радками журналов «Наука и техника», «За рулем», «Радио». Валя знает, что это необходимые
признаки первого читательского этапа. Когда она ближе познакомится с посетителями библиоте-
ки, дело пойдет быстрее. Уже вчера к ней подошел юноша с черными глазами, хорошенький, как
девушка, и несмело попросил:
- Товарищ Осипова, честное слово... я не запачкаю и верну, в полной исправности верну,
знаешь, когда? Я верну пятнадцатого числа. Хорошо?
В руках у него серый томик «Петра I».
- Так нельзя, — сказала Валя, — не разрешается на дом.
Юноша в смущении раскрыл «Петра I» и сказал так же нерешительно:
- Вот увидите, товарищ Осипова! Я никому не скажу, никто не узнает.
- Узнают. Вот вы понесете книжку домой, и все увидят, обязательно ко мне прибегут,
скажут: Нестерову дали, и мне дайте.
Юноша обрадовался: опасность была не такой большой, как казалось Вале:
- Я, знаете? Я под поясом спрячу. Никто не узнает.
- Вот видите! Книгу под пояс! Разве можно?
- Ну, не под пояс... а знаете... я за пазуху положу, там чисто, честное слово, чисто.
И юноша через бортик гимнастерки показывает действительно чистый край сорочки.
А сегодня пришел из инструментального цеха Давид Резник, пересмотрел все книги на
столах, потом стал против столика Вали:
- Скажите, есть такие книги, которые о любви?
Он не покраснел, а только посерьезнел и объяснил, чтобы не было недоразумений:
- Это я знаю: есть романы, так в них просто все описывается про людей, как будто были
такие люди. Так это я знаю. А может, у вас есть такие книги, чтобы не романы, а чтобы так...
чтоб серьезно?
У Давида Резника длинное худое лицо, а нос полный, мясистый. Он не торчит вперед, как
у других людей, а как будто привешен на лице. Скулы у Давида насилу помещаются под кожей,
такие они острые и выпирающие. Вообще Давид только с большой натяжкой может быть назван
красивым юношей. Но он стоит серьезный перед Валей и требует серьезную книгу о любви. По
Давиду видно, что такая книга ему действительно нужна до зарезу, и Валя чувствует, что она
обязана дать [ее] ему.