299 / 370
297
На столе отдельные приборы, стопки объективов, камеры. В одном из углов фотолаборато-
рия. Все приспособления для проявления, большие транспаранты для фотографирования с
цифрами и словами.
Ближе к зрителю небольшой стол Ходикова, тоже покрытый черным сукном. Горит
несколько лампочек без абажуров, на столах лампы с непрозрачными абажурами, бросаю-
щими свет на определенное место. Из комнаты оптиков выход в правой стене. В перегородке
дверь.
Кабинет Рязановой представляет полный контраст с комнатой оптиков: в задней стене
большое окно-дверь в механический цех. Сквозь стекла этой двери видна перспектива
огромного механического цеха и верхние части станков. Из механического цеха доносится
заглушенный гул работающих станков, который усиливается, когда открывают дверь. Вто-
рое окно в цветник. В комнате Рязановой стол, диван, стулья, горка с книгами, зеркало.
В комнате Рязановой убирает А н н а П е т р о в н а.
У оптиков за большим столом работает Н и к и т и н, проверяет при помощи лупы
объективы. Ходиков стоит на стуле перед перегородкой – примеряет куски сукна, чтобы за-
крыть стекла перегородки.
А н н а П е т р о в н а: (Поет). У самовара я и моя Маша... Все поют про эту Машу, а
чего, спросить? Жена его, что ли? Сказать бы не такое время, чтобы про жен петь. (Прекра-
тила работу). Я так мечтаю, что это не жена. (Работает).
Н и к и т и н: Я не понимаю, о чем мы с нею будем говорить. Во-первых, новый чело-
век, во-вторых, все-таки женщина, в-третьих, в оптике все равно не разбирается.
Х о д и к о в: В оптике, красавец, никто не разбирается. И знаете, что я думаю: давайте
мы откроем курсы для повышения оптической квалификации нашего руководящего состава.
Н и к и т и н: Ничего не выйдет...
А н н а П е т р о в н а: (Поет). У самовара я и моя Маша... (Смеется). Честное слово, лет
пятнадцать самовара не видела. А у них, смотри, самовар. (Прекратила работу). А может и
жена... Да, можно сказать убедительно: жена. (Работает).
Х о д и к о в: Почему не выйдет, драгоценный Василий Осипович? Расскажем им, что
такое линза, законы разные. А то не знают даже, что такое хроматическая аберрация. Вчера
говорю Абашидзе: заедает нас хроматическая аберрация, а также астигматизм, а он на меня
смотрит, как крокодил на карту полушарий. А потом говорит: аберрация – это когда у оптика
жена сердита. Я ему объясняю: хроматическая аберрация происходит от того, что различно
окрашенные световые лучи неодинаково преломляются в линзе... А он смеется...
А н н а П е т р о в н а: (Поет). У самовара я и моя Маша... (Прекратила работу). А мо-
жет прислуга? Я так мечтаю, что это безусловно прислуга.
Х о д и к о в: (Открывает дверь в кабинет, заглядывает). У вас весело, Анна Петровна,
поете?
А н н а П е т р о в н а: А что же, и пою. У меня, видишь, работа сполненная, никаких
самых прорех нету. Я так мечтаю: и ты запел бы, если бы у тебя Азетены в порядке выходи-
ли. Вот ты выпусти...
Х о д и к о в: Не только запою, а и напьюсь, красавица моя. Не приходила мать-
секретарша?
А н н а П е т р о в н а: Не было.
А н н а П е т р о в н а заканчивает уборку. Х о д и к о в продолжает примеривать сук-
но.
Х о д и к о в: Ну, так как, Василий Осипович, начнем лекции?
Н и к и т и н: (Вскакивает). Ничего я не хочу, никаких лекций. Вы, Сидор
Карпович, не даете себе труда задумываться над всем этим ужасом... Завидно,
видите ли, стало, немцы делают аппараты, давай и мы будем делать. Так и учитесь
же у немцев, учитесь: немцы не начнут производства, пока у них все не налажено.
Они мобилизуют научную мысль, организуют лаборатории, пригласят самих высоких
специалистов... А у нас что? Это же высшая форма безобра-