4_Makarenko

декабря. Я не знал, как приступить к проверке письма. Обратиться в Наробраз

мне казалось

безнадёжным, так как я наверняка мог предсказать, что там к моему интересу отнесутся

весьма отрицательно. Заняться расследованием непосредственно в колонии было бы бес-

тактно по отношению к её руководству, я рисковал в таком случае сильно испортить поло-

жение директора и его помощников. Я поэтому обратился за помощью к своим бывшим вос-

питанникам и коммунарам-дзержинцам. Как раз в это же время производилось обследование

колонии партийной организацией. Это обследование, в общем, пришло к выводам удовле-

творительным. У меня впечатление иное.

Говорить о регулярных избиениях или мошенничествах в колонии, конечно, нельзя. Мо-

жет быть, бывают зуботычины в редких случаях, во всяком случае, это не характерно.

В колонии другая беда, гораздо более печальная: в ней нет ни серьезной воспитательной

работы, ни организационного творчества, ни коллектива колонистов. Это обычный детский

дом, материально плохо обставленный, руководимый случайными людьми, малограмотными и

невежественными, и ленивыми. Печальнее всего, что это руководство в то же время убеждено,

что в колонии все хорошо и что она в некотором роде представляет из себя образец. Это лег-

комыслие не сопровождается никакой попыткой работать или хотя бы у кого-нибудь поучить-

ся работать. О работе с детским коллективом в колонии просто не имеют никакого понятия.

Очень возможно, что руководители искренно убеждены, что они много тратят энергии, и что

поэтому и результаты должны быть хороши. В самом деле: ежедневно утром они усаживаются

в легковую машину и уезжают в город, в котором и проводят целый день за разными разгово-

рами, которые, вероятно, считают необходимыми и полезными для дела.

А в это время дело в колонии идет самотеком: кое-как живут, кое-как обедают, учатся,

работают. У колонистов нет перспектив, нет доверия к своему завтрашнему дню, нет доверия

и к своему руководству. А поэтому нет энергии для дружной борьбы с материальной нуж-

дой, для борьбы с отсталыми элементами в колонии

. Материальная сфера в колонии давно

должна быть признана ужасной: старый монастырь, запущенные здания, все не приспособ-

лено, все рушится, все неудобно, все нужно перестраивать, ремонтировать, а большею ча-

стью даже заменять новым. Вообще здесь нужны большие усилия и большая терпеливая

энергия, воодушевленный коллектив.

Этого всего нет и надежды на это тоже нет никакой. В Наробразе сидят тоже люди вре-

менные и случайные, которые еще меньше имеют понятия о работе с детским коллективом,

чем в колонии. Хуже всего то, что за 17 лет после революции в Наробразе так и не накопи-

лось кадров специалистов для руководства такими колониями, и поэтому их жизнь всегда

зависит от случайных комбинаций людей, орудующих исключительно при помощи «своего

ума» и доморощенного остроумия.

Поэтому, какие бы меры ни принять в колонии имени Горького, не может быть никакой

уверенности, что эти меры, надолго оздоровят колонию. Через месяц-другой налетят новые

деятели и начнут выделывать новые глупости. Вообще это самый отсталый участок, вероят-

но, во всем советском строительстве

Я глубоко убежден, что единственно, что необходимо делать,– это создать настоящую

серьезную методику работы в советском детском коллективе, методику обязательную и для

Наробразов, и для руководства колонии, и для педагогических вузов. Успех колоний в насто-

ящее время исключительно зависит от педагогической техники. А в Наробразах даже не

знают, что такая техника возможна и что она есть в отдельных явлениях опыта. Положение

печальное. Печальное еще и потому, что если бы даже наши педагогические верхи захотели

приступить к созданию техники, они обязательно начнут ее высасывать из общих идеальных

положений

, расправляясь с данными опыта при помощи кавалерийских наскоков и острот.

Эти выводы я мог бы Вам прислать еще в начале января, но вдруг сильно заболел, и мне

запретили даже подходить к письменному столу.