3_Makarenko

219

3) мы сильно сократили количество пар и почти приостановили образование новых;

4) мы сделали почти непреложным положение, что любовь оканчивается браком. Это

сообщило вопросам любви начало ответственности и значительно увеличило число сдержи-

вающих, тормозящих стимулов;

5) мы окончательно ликвидировали наклонности к проституированию и в одном слу-

чае брака добились возбуждения материнского чувства.

Разумеется, трудная и сложная работа в этой области не может избежать форм инди-

видуальной обработки. Как раз в сфере личности половое влечение проявляет себя часто

вторичными формами: понижением интереса к коммуне и к учебе, раздражительностью, у

девочек это особенно сложно.

Большей частью наше воспитательное воздействие с внешней стороны направляется

как будто просто на нарушение дисциплины, и не всегда за нею удается разобрать черты ка-

кого-либо назревшего романа. В этом случае, конечно, возможны и ошибки, которых мы

стараемся все же избегать.

Любопытен один документ коммунарки Дуси Мануйловой, в котором она описывает

жизнь в коммуне. (Приводится текст, который, впрочем, описывает не коммунарскую

жизнь, а переживания самой Дуси, которая не может заниматься [в школе], а её застав-

ляют, выгоняют из коммуны, которой остаётся только самоубийство).

Что это за документ: письмо, дневник, жалоба – из акта не видно. Комиссия приводит

его, не поговорив о нем с руководством коммуны и не выяснив существа дела. Документ из-

лагается с нескрываемым торжеством: так сказать, на свежих следах поймали воспитатель-

ную часть коммуны, поймали на месте преступления.

Документ этот и в самом деле интересен, ибо он показывает, во-первых, отрезок дей-

ствительной живой операции воспитательной работы, во-вторых, как легко при легкомыс-

ленном подходе к работе в такой операции напутать.

История была такая: Мануйлова и Лазарева

подали заявление в совет командиров с

просьбой выпустить их из коммуны, дать квартиру и устроить на работу в коммуне же. Со-

вет командиров запросил педсовет и получил отзыв, что Мануйлова может учиться удовле-

творительно, а Лазарева – хорошо. Это мнение педсовета тем более верно, что девочки

раньше так учились.

На этом основании совет командиров отказал девочкам в удовлетворении их просьбы.

Лазарева и Мануйлова прекратили посещение классов, а совет командиров немедленно снял

их и с производства. Такую же позицию заняло и бюро ЛКСМ. Коммунаркам в выдаче пас-

портов было также отказано, и вообще им было предоставлено право поступать, как они са-

ми хотят, раз они уже не подчиняются совету командиров.

История эта продолжалась целый месяц. Никаких репрессивных мер по отношению к

коммунаркам предпринято не было, и они не были ограничены ни в каких правах коммунара.

Вероятно, девочки предприняли поиски выхода из положения, вероятно, написали и приве-

денное в акте письмо. Их везде постигла естественная неудача, только письмо вызвало со-

чувствие комиссии. К счастью, по этому письму не было предпринято никаких мер, оно так и

осталось только «любопытным документом», не отразившись пока на судьбе Лазаревой и

Мануйловой никакой катастрофой.

Что нужно было сделать, по мнению комиссии? Лазарева и Мануйлова вздумали вый-

ти из коммуны и прекратить учебу только потому, что их вдруг соблазнила перспектива со-

вершенно свободной жизни, отсутствие учебного напряжения. Характеры у девочек очень

трудные, часто их обуревают неожиданные фантазии. Только недавно Лазарева вздумала ид-

ти в балерины. Получить в коммуне квартиру и стать самостоятельными людьми, жить, как

хочется, и делать, что хочется, – вот комплекс их настроений. Этот комплекс тоже рожден на

фоне полового созревания, и у таких характеров он обязателен почти в каждой биографии.

Выпустить этих девочек, легкомысленных, возбудимых, совершенно к