196 / 370
194
электроякорь, я потом его покажу. Бывают и другие электроинструменты, которые тоже
нужно делать на будущем заводе... э... в этой колонии: электрошлифовалки, электропилы,
электрорубанки. До сих пор электроинструмент у нас в Союзе не делался, приходилось
покупать в Австрии или в Америке. У меня в руках австрийская.
Потом Воргунов очень легко, как будто даже без усилий, разобрал электросверлилку
и показал отдельные ее части, коротко перечислил станки, на которых эти части нужно
делать, и названия станков были все новые, среди них упоминались и токарные. Закончил
так:
- Цехи будут: литейный, механический, сборочный и инструментальный. Если что-
нибудь непонятно, задавайте вопросы.
Он опустил сверлилку на стол, на сверлилку опустил глаза и терпеливо ждал
вопросов. Сделанное им сообщение было слишком ошеломительно, слишком захватило дух
у присутствующих, трудно было задавать еще какие-либо вопросы. Однако Воленко
спросил:
- Наша литейная не годится?
Вопрос этот имел характер совершенно неприличный, все присутствующие
укоризненно посмотрели на Воленко. Воргунов, не подымая глаз, ответил:
- Нет!
Зырянского это не смутило:
- Вот вы сказали... точность... точность при обработке. Какая точность?
- Одна сотая миллиметра.
Зырянский сел на место и приложил руку к щеке:
- Ой-ой-ой!
Все засмеялись, даже Захаров, даже Волончук, не засмеялся только один Воргунов, он
начал укладывать сверлилку в чемоданчик.
- А мы... сможем... это сделать?
Воргунов сжал губы, посмотрел куда-то через головы и ответил сухо:
- Не знаю.
Глаза у колонистов странно закосили, неловко было смотреть друг на друга. Но встал
Захаров, сделал шаг вперед — и тоже опустил глаза: видно было, что он зол.
- А я знаю! И товарищ Крейцер знает! И вы знаете, колонисты. Эти сверлилки нужны
нашей стране, нашей Красной Армии, нашему Воздушному Флоту. Товарищ Воргунов,
какой выпуск запроектирован?
- Норма — пятьдесят штук в день.
- Значит, мы будем делать сто штук в день. И будем делать лучше австрийцев.
Он с вызывающим лицом повернулся к инженеру, но инженер по-прежнему холодно
смотрел на свой чемоданчик. Чей-то звонкий голос раздался из самой гущи,
расположившейся у дверей:
- Будем делать!
Михаил Гонтарь сделал лицо добродетельное, серьезное, какое бывает у мудро
поживших стариков:
- Я читал недавно в одной книжке: люди такое придумали — по телеграфной
проволоке будут портреты посылать. А сверлилку, наверное, легче все-таки сделать. Или,
скажем, комбайн и то делают, я сам видел в Ростове. И я так думаю: если хорошо взяться,
так почему не сделать? Конечно, чтобы литейная была хорошая.
На Воргунове все эти правильные мысли никак не отразились. Витя Торский,
удивленно разглядывая его, закрыл совет.
Через несколько минут Воргунов стоял посреди кабинета Захарова, наклонив голову,
точно бодаться собрался: