206 / 404
204
- Э, нет! Это уже!... - закричал доктор.
- К..к... как же нет. Больницу строить - это знаете лесоматериал, железо, подводы, десят-
ники, чертежи, планы - никакой души! Вы п...п... просто, наверное, не знаете, что значит строить
больницу.
- Знаем...
- Нет, не знаете.
- Голубчик, мы принципиально против больницы не возражаем.
Траян сделался строгим. Он холодной сталью заостренный глаз направил прямо в сердце
Ходикова.
- Нет, возражаете! П... принципиальность! Одна больница и та в этой самой вашей душе
не помещается. Одна больница! А вопрос решается не одной больницей, а количеством больниц,
понимаете, количеством, числом. А если бы все были такие кислоплюи, как вы, нигде ни одной
больницы не было бы, и не шлялись бы по дорогам и искали раненых нищих, вообще по методу
милосердного самарянина. А скорее всего и не шлялись бы, а сидели бы в кустах и разглаголь-
ствовали бы о душах. Проклятый стиль, русский стиль, - остальные все душёвные подлецы!
Доктор вскочил, уже рассердившийся, красный, взлохмаченный.
- Петр Васильевич! Кто же такие мы... вот мы, с Ходиковым? Кто мы такие по-вашему?
Всем стало страшно интересно, что ответит на это Траян. Рязанова села быстро боком,
чтобы лучше видеть его лицо. Трян смутился этим вниманием, краснея, начиная ответ, никак не
мог выговорить первое слово и даже головой кивал от напряжения.
- Вы... К... к... Вы - К-Карамазовы! Братья Карамазовы. Все позволено или не все позволе-
но. Страдание и сладострастие. Бог, черт, души, человек, а о больницах, о дорогах, о светлых
комнатах, о какой иной организации, культуре ни одного слова. Карамазовы - русский стиль.
Русское христианство! Пустосвяты и кислоплюи!
3.
Обвинение в карамазовщине доктор Короп встретил так шумно, что все остальные члены
экскурсии, как на пожар, сбежались к месту происшествия. Только Сероштан скрывался где-то в
отдаленных кормовых закоулках, увлекши туда Наташу Орлову. И другая публика на палубе за-
интересовалась явным поражением доктора. Старик с медным чайником щурился на кормовое
солнце и посмеивался:
- Ага! А вы, значит доктор будете? Молоденький какой доктор. А это ж кто такой, кото-
рый про больницы?
Доктор даже обрадовался возможности заняться новым собеседником, тем более, что ста-
рый собеседник Траян еще в холодном и стройном напряжении замер у борта.
-Дедушка! Я доктор, а тот, сердитый – инженер. А вы значит, колхозник?
- А я колхозник, - охотно подтвердил дед.
- Хорошего колхоза или плохого? – доктор ласково положил на дедово колено волосатую
свою руку. У деда такой лобовой вопрос вызвал некоторую слезливость во всем организме, хотя
лицо нисколько не встревожилось.
- Колхоз у нас хороший, а землица плохая. У нас землица от туманов не рожает. Туманов
здесь много бывает.
- Да что ты, дедушка, какие же у вас тут туманы.
Серьезный сосед в хаковой рубашке посмотрел на деда вбок через плечо, посмотрел с яв-
ным осуждением, потом улыбнулся в черную козлиную бородку.
- Ты, дедушка, из 8-го марта? Ага?
- 8 марта, дорогой, 8 марта.
- У них там в головах туманы до сих пор бродят.
- А? – вопросительно сказал дед и широко открыл рот, хотя улыбки своей мирной так и не
оставил.