310 / 370
308
Н а т а ш а: Я попробую.
Н а т а ш а проходит в комнату оптиков. Р я з а н о в а работает за столом, потом ухо-
дит в цех.
Н а т а ш а: Здравствуйте, Сидор Карпович.
Х о д и к о в: Какой приятный гость. Здравствуйте, красавица. Садитесь.
Н а т а ш а: Сидор Карпович, назначьте меня на... центрировку.
Х о д и к о в: Как вы сказали, детка?
Н а т а ш а: На центрировку... объектива.
Х о д и к о в: А вы разве... умеете?
Н а т а ш а: Волков говорит: всякая девчонка сумеет... Назначьте.
Х о д и к о в: А вы знаете, кто сейчас занимается центрировкой?
Н а т а ш а: Знаю. Товарищ Никитин.
Х о д и к о в: Дорогая моя, товарищ Никитин – инженер-оптик...
Н а т а ш а: Ну да. А Волков говорит: теперь любая девчонка.
Н и к и т и н: Нет, я больше не могу... Производство, которое направляется сплетнями,
это выше моих сил.
Справа входит П о д д у ж н ы й с лопатой.
Х о д и к о в: Вы опять с лопатой, милейший?
П о д д уж н ы й: Лопата мало касается. А вы скажите в пожарном отношении, почему
у вас в цеху курят?
Х о д и к о в: А ваше какое дело?
П о д д уж н ы й: Я комендант.
Х о д и к о в: И радуйтесь, красавец, что вы комендант.
П о д д уж н ы й: Какая для меня может быть минимальная радость, если все с цыгар-
ками ходят, а руководство ничем не реагирует.
Н и к и т и н: Не могу, это сплошное издевательство. (Выбегает в правую дверь).
Х о д и к о в: Голубка моя, идите вы... знаете куда?
П о д д уж н ы й: Я не иначе, как пойду к секретарю и доложу. Должно быть единона-
чалие, как по декретам, а я свое единоначалие не могу провернуть.
Н а т а ш а: Егор Прокофьевич, попросите Сидора Карповича, чтобы меня перевели на
объективную работу.
П о д д уж н ы й: Это потому вы так говорите, что декретов не читаете и не проходите
текущей политики. Теперь объективные всякие глупости строго воспрещаются.
В дверь заглядывает В о л к о в.
В о л к о в: Сидор Карпович, Xpомов требует срочно.
Скрылся. Х о д и к о в вышел за ним.
Н а т а ш а: Попросите, Егор Прокофьевич. Если вы скажете, они сделают.
П о д д уж н ы й: Я могу сказать, только это будет беспорядок.
Н а т а ш а: Вы ко мне без всякой симпатии, Егор Прокофьевич.
П о д д уж н ы й: Симпатия вещь мало идеологическая.
Н а т а ш а: Я к вам с полным восхищением, а вы меня почему то не любите.
П о д д уж н ы й: Любовь теперь не одобряется декретами. От любви всякий беспоря-
док заводится и нарушается правильная схема. Персонально у меня к вам отношение сочув-
ственное, но если мы подойдем, как главную базу в служебном отношении, я вам начальник,
а от этого может быть загнивающее разложение и кумовство. А у нас аппараты не выходят и
в цеху курят без всякого организующего начала.
Н а т а ш а: Вы за Елочкой ухаживаете.
П о д д уж н ы й: Елена Павловна работает в лаборатории главного инженера, а не в
комендатуре. Вы должны понимать схематически разрез... А в общем масштабе, почему вы
ушли из коммутатора?
Н а т а ш а: Я попросила Олю.
П о д д уж н ы й: Если полагается дежурить вам, то прощу не заводить обезлички.