311 / 370
309
Н а т а ш а: Все восхищаются Вами, Егор Прокофьевич. Вы такой ударник.
В кабинет вошла Е л о ч к а.
П о д д уж н ы й: Идите к вашему долгу и не предавайтесь посторонним чувствам.
Н а т а ш а: До свидания, Егор Прокофьевич.
П о д д уж н ы й: Мое почтение.
Н а т а ш а выходит вправо.
Е л о ч к а: А где оптики?
П о д д уж н ы й: Многоуважаемая Елена Павловна. К моему личному счастью, оптики
удалились, и я могу вас наблюдать без всякого вмешательства.
Е л о ч к а: Многоуважаемый Егор Прокофьевич, в рабочее время наблюдать меня не
разрешается. Вы копаете канаву?
П о д д уж н ы й: Это не канава, а дорога к моей любви. И потому я копаю с повыше-
нием производительности продукции.
Е л о ч к а: На заводе все говорят, что вы энтузиаст.
П о д д уж н ы й: К энтузиазму у меня с самого младенчества большие способности.
Через кабинет вошел В о л к о в.
В о л к о в: Елочка, на минутку.
П о д д уж н ы й: Я направляюсь к выполнению задания.
Е л о ч к а: Направляйтесь.
П о д д уж н ы й выходит вправо. Е л о ч к а проходит в кабинет.
В о л к о в: Этот копает? Влюбленный?
Е л о ч к а: Прошу не зубоскалить. Он доказывает свою любовь, как настоящий ры-
царь.
На свои места возвратились Ни к и т и н и Х о д и к о в.
Н и к и т и н: Глупое самодурство дилетанта.
Х о д и к о в: Не волнуйтесь, дорогой.
В о л к о в: Оптики пришли (говорит тише). Елочка, не устраивай мне семейных сцен в
тот самый момент, когда я застал тебя в объятиях этого энтузиаста и рыцаря. По правилу ты
должна упасть на колени и умолять об амнистии.
Е л о ч к а: В объятиях? Говори сейчас же, что вчера делал у Марии Поликарповны?
В о л к о в: Честное слово, Елочка, все было сделано, как в хирургическом кабинете,
без прикосновения рук. Полная асептика. Только, знаешь, эта ведьма сегодня уже отняла ап-
парат. Мировой скандал организовала.
Е л о ч к а: Не может быть? Напрасная жертва?
В о л к о в: Нет, не напрасная. Павел Иванович успел что-то такое заметить. Сейчас у
него, понимаешь, повышенная температура.
Е л о ч к а: Он болен?
В о л к о в: Ну, это как сказать. С точки зрения диалектики трудно разобрать. Но тем-
пература у него восемьдесят градусов по Реомюру.
Е л о ч к а: Андрей, не валяй дурака.
В о л к о в: Честное слово, температура кипения. Вообще, я тебе скажу... тут везде по-
рохом пахнет. Оптики эти самые…... от Никитина можно папиросы прикуривать. Даже Си-
дор нагрелся. Вот пойдем, я тебе покажу.
Входят в комнату оптиков. Смотрят.
Х о д и к о в: Что интересно, детки?
В о л к о в: Интересно, товарищ Никитин, по какому праву вы напильником снимаете
нарезку на объективе?
Н и к и т и н: Я могу надеяться, что вы отсюда выйдете и не будете мешать работать?
В о л к о в: Надежда на это слабая.
Н и к и т и н: Сидор Карпович, я иду к Хромову. Я больше не могу, понимаете, не мо-
гу.
Х о д и к о в: Дорогой мой, да чего вы?