222 / 370
220
Это потому, что я заболел самой неприличной болезнью: почувствовал приближение
старости, словом, заболел и еду лечиться. Ваши письма, если они будут написаны, мне
перешлют.
Крепко жму Вашу руку. Держите хвост трубой, а если он не держится, тоже держите.
А.С. Макаренко. Пед. соч. в 8 т., т. 8, с. 94.
Письмо Т.В. Турчаниновой, 28 августа 1938 г.
Москва, 28 августа, 1938.
Я раньше лучше умел выражать свои чувства, и теперь разучился, что ли? И поэтому
стесняюсь. Ваше письмо от 18-24 августа совершенно необыкновенное письмо и не похоже
ни какие другие, ни с кем нельзя Вас перепутать, и никто не вызывал у меня такого
искреннего душевного удивления… и других чувств. Между ними есть и чувство досады:
как это Вы не догадались сообщить свое имя и отчество, или хотя бы имя!
Очень тронут и благодарен Вам за «ты», и сам страшно люблю это обращение, но по
простоте душевной привык переходить на «ты» только после хорошего брудершафта. Боюсь,
что нам не скоро еще доведется посидеть за одним столом и «поговорить». А Вы все-таки не
стесняйтесь, называйте меня, как Вам удобнее. Хорошо?
О себе Вы так ничего и не написали. Почему? Ах, Вы, педагоги! Сейчас же Вам
скажи, что именно о себе, да с какой стороны подойти. Подходите прямо… в лоб. Как Вы
живете, сколько Вам лет, какая у Вас семья – счастливая или несчастливая. Вообще самые
обыкновенные вопросы, потому что и мы с Вами самые обыкновенные – хорошие люди.
Правда?
Напишите все-таки о себе, не переломитесь! Само собой напишите и о педагогике, я
даже об этом не прошу, все равно напишите, не удержитесь.
О педагогике можно много писать грустного и радостного. Радостного потому, что
это замечательное, восхитительное, святое и легкое дело!
1
А грустного потому, что никакое
дело так не изгадили, не испортили, не загубили, как эту самую педагогику. У меня уже нет
берегов для ненависти к тем, кто это сделал. И моя ненависть поэтому перестала быть
творческой, - просто себе ненависть.
Чтобы привести ее в действие, нужно войти в берега, т.е. взяться снова за
педагогическую работу. Тут труден первый момент – сейчас нет в моих руках ничего, кроме
меня самого: ни накопленных в коллективе традиций, ни кадров, ни разгона – ни молодости.
Ах, какая прекрасная вещь молодость! Сколько Вам лет все-таки? Может быть у Вас
есть лишняя фотографическая карточка? Пришлите. Честное слово, почему не прислать?
А насчет почерка Вы ошибаетесь. У меня много почерков
2
– самых разнообразных. И
нервы у меня просто завидные.
Встречаться нам, пожалуй, не следует. Человек я довольно серый, некрасивый,
молчаливый и плохой собеседник. Вам будет неприятно.
Напишите все-таки больше о себе. И какая у Вас комната. Есть ли в ней книги.
Ходите ли Вы в гости. Есть ли у Вас хорошие друзья или интересные враги
3
.
Привет.
А. Макаренко.
Долго ли будете в Харькове?
Опускула макаренкиана, № 15 / сост. Г. Хиллиг, С. Невская. – Марбург, 1995, с.
40 – 41.
1
О том, что воспитание – легкое дело, А.С. Макаренко говорил не раз.
Имеется в виду, несомненно, то, что воспитание становится легким делом, когда
оно не отрывается от жизни, строится на основе жизненной практики, в
соответствии с социально - педагогическими закономерностями. Это «святое