157 / 370
155
Провод голый.
Пробки угольные.
Порошок графитовый.
Все смеются. Вальченко аплодирует.
Б л ю м: О, у меня память!
В о р г у н о в: А я предпочел бы, чтобы у вас был список. Что это вы из себя монстра
какого-то корчите?
Б л ю м: Монстра? Как это?
В о р г у н о в: У нас не цирк. Это в цирке дрессированные лошади и собаки считают до
десяти, что ж, пожалуй, и занимательно. Дайте список, у нас серьёзное дело. А фокусы эти
оставьте для ваших беспризорных.
Б л ю м: Что вы ко мне пристали с беспризорными? Почему они беспризорные, скажи-
те мне, пожалуйста? Они не беспризорные, а коммунары.
Г р и г о р ь е в: Что же, теперь запрещается называть их беспризорными?
Б л ю м: А что вы думаете? Чего это вам всем так хочется говорить о том, что раньше
было? Коммунары беспризорные, у Блюма был заводик. А если я спрошу, что вы раньше де-
лали, так что? Я же никому, не говорю «господин полковник»?
В а л ь ч е н к о: Да у нас и нет полковников.
Б л ю м: Да, теперь нет. Ну, и беспризорных, значит, нет. Коммунары здесь хозяева.
Г р и г о р ь е в: Не слишком ли это сильно сказано?
Б л ю м: Да, хозяева, и, если хотите, они вас наняли.
В а л ь ч е н к о: Это уже чересчур. Выбирайте слова, Соломон Маркович.
Б л ю м: Чего я буду их выбирать? А он выбирал слова? Кошки, собаки, лошади, так
это можно?
Д м и т р и е в с к и й: Соломон Маркович, нас не могут нанять беспризорные, или,
пусть там, коммунары.
Б л ю м: Хорошо, «пусть».
Д м и т р и е в с к и й: Мы служим делу.
Б л ю м: Вы служите делу, а кто это дело сделал? Они же, коммунары! Они заработали
этот завод. Вы не можете так работать, как они работали. На этих паршивых станочках, что
они делали, ай-ай-ай...
Г р и г о р ь е в: Что же они делали, спасите мою душу? Маслёнки, что же тут особен-
ного? Станочки. О ваших станочках лучше молчать. Интересно, где вы выдрали всю эту рух-
лядь... Эпохи... первого Лжедмитрия?
Б л ю м: Какого Дмитрия, причём здесь Дмитрий? Ну, пускай и Дмитрий, так на этой
самой эпохе, как вы говорите, на этой рухляди они и сделали новый завод. А вы теперь буде-
те работать на гильдемейстерах. Так кому честь?
Т о р с к а я (входит): У вас очень весело... но грязь невыносимая.
Г р и г о р ь е в: Простите, Надежда Николаевна, не ожидали вас.
В о р г у н о в: Вот именно. А для самого товарища Григорьева здесь достаточно чисто.
Т о р с к а я: Я получила телеграмму, Соломон Маркович. (
Отдаёт Блюму телеграмму
и отходит к столу Трояна
.)
Б л ю м: Вот видите, вот видите? Вот, Георгий Васильевич.
Д м и т р и е в с к и й (
читает
): Сочи. Они в Сочи сейчас? Да... Коммуне Фрунзе,
Блюму, копия Крейцеру. Лагери отправили, будем пятнадцатого. Поспешите спальни, столо-
вую. Захаров. (
Возвращает телеграмму
.) Ну что же, распорядитесь.
Б л ю м: И габариты я, и фрез я, распоряжаться тоже я! Вы – главный инженер,
начальник коммуны даёт распоряжение, а вы его заместитель.
Д м и т р и е в с к и й: Я с ним даже не знаком. И какое мне дело до спален? Я не завхоз.
Г р и г о р ь е в: Приедут господа с курорта, обижаться будут.
Б л ю м: Да, с курорта, а почему нет?
Г р и г о р ь е в: Может быть, даже в белых брюках?