275 / 356
273
После этого Алексей Максимович уже не отпустил меня. Еще около года я сопротивлял-
ся и все боялся представить ему «Педагогическую поэму» – книгу о моей жизни, о моих
ошибках и о моей маленькой борьбе. Но он настойчиво требовал:
«Поезжайте куда-нибудь в теплые места и пишите книгу...»
В теплые места я не поехал – некогда было, но поддержка и настойчивость Алексея Мак-
симовича преодолели мою трусость: осенью 1933 г. я привез ему свою книгу – первую часть.
Через день я получил полное одобрение, и книга была сдана в очередной номер альманаха
«Год XVII». Все остальные части тоже прошли через руки Алексея Максимовича. Второй
частью он остался менее доволен, ругал меня за некоторые места и настойчиво требовал,
чтобы все линии моих педагогических споров были выяснены до конца, а я все еще продол-
жал побаиваться педологов, даже это слово старался не употреблять в книге. Отправляя к
нему в Крым третью часть, я даже просил его выбросить главу «У подошвы Олимпа», но он
ответил коротко по этому вопросу:
«У подошвы Олимпа» нельзя исключить...»
Это уже было написано осенью 1935 г.
Так до самых последних дней Максим Горький оставался моим учителем; и как ни долго
я учился у него, до последних дней у него было чему учиться. Его культурная и человеческая
высота, его непримиримость в борьбе, его гениальное чутье ко всякой фальши, ко всему де-
шевому, мелкому, чуждому, карикатурному, его ненависть к старому миру... его любовь к
человеку – «мудрому строителю жизни» – для многих миллионов живущих и будущих лю-
дей должны всегда быть неисчерпаемым образцом.
К сожалению, у нас еще нет настоящего анализа всего творческого богатства Максима
Горького. Когда этот анализ будет произведен, человечество поразится глубиной и захватом
горьковского исследования о человеке. Его имя будет поставлено в самом первом ряду вели-
ких писателей мира, тем более в первом, что он единственный, взявший тему человека в мо-
мент его освобождения, в момент становления его человеком социалистическим.
Моя жизнь прошла под знаком Горького, и поэтому сейчас я по-настоящему первый раз
в жизни ощущаю свою сиротливость. В этот момент утраты так особенно трагично пережи-
вается моя к нему великая и нежная благодарность. Я уже не могу ее высказать Алексею
Максимовичу, тем более горячо и глубоко я благодарен нашей эпохе, нашей революции и
нашей Коммунистической партии, создавшим Максима Горького, вынесшим его на ту высо-
ту, без которой его голос не мог быть услышан в мире трудящихся и в мире врагов.
А.С. Макаренко. Пед. соч.: в 8 т., т. 4, с.8-18 (перепечатка опубликованного
во 2-м изд. Соч. А.С. Макаренко в 7 т., т. VII, 1958 г. В т. 4 8-томника в этот
текст внесены некоторые дополнения. Первоисточник: РГАЛИ, ф.332, оп.1,
ед. хр. 196 (машинопись, с авторской и редакторской правкой текста и под-
писью А.С. Макаренко). Расширенный вариант статьи: там же, ед. хр. 111 и
112.
1
Засодимский П.В. – рус. писатель, народник. Салиас де Турнемир – автор
посредственных повестей на исторические темы. Волконский М.Н. – автор
исторических романов.
Употребляя слово «мы», А.С. Макаренко говорит о массовом чтении, о
книгах «в городской библиотеке». Лично его чтение выходило далеко за
рамки указанных авторов. В.С. Макаренко свидетельствует: «Сколь-
ко я помню Антона, я вижу его постоянно с какой-нибудь кни-