А.С. МАКАРЕНКО ШКОЛА ЖИЗНИ, ТРУДА, ВОСПИТАНИЯ

108

могу. Когда ВЫ приедете, я буду искать в ВАШИХ глазах все строчки ВАШИХ писем.

Я потерял свой голос, СОЛНЫШКО. Сегодня нет ничего на свете. Кроме ВАШЕГО пись-

ма.

ВАМ весело, СОЛНЫШКО, ВЫ смеетесь, хохочете даже. Если бы только для этого

мне нужно было жить на свете, это было бы далеко не глупо.

ВЫ знаете, как я люблю смех и радость, хотя я сам довольно хмурый человек. Нельзя

представить себе настоящего человека без смеха. Наверное, такие хмурые люди, как я, живут для

того, чтобы будущие люди смеялись. Если у них будут лица, освещенные умом и чистотой, как у

ВАС, они должны смеяться. Пусть они научатся еще у ВАС так доверчиво радостно, с таким вы-

соким культурным доверием полноценного человека смотреть на мир, как ВЫ смотрите.

Вот я сейчас представлю себе, как ВЫ смеетесь. ВАШ смех — это целое произведение, о

котором критикам можно писать большие книги. Это потому, что на ВАШИХ глазах ВАШ смех

рисует целую кучу картин. ВАШЕМУ смеху есть где размахнуться. Ведь, собственно говоря, у

человека смеются только глаза.

ВЫ мне не раз говорили о 22 годе. Я не мог ВАМ не верить, но правда, я думаю,

что у ВАС это обратное представление. По богатству СВОЕМУ ВЫ и прошлое украшаете цвета-

ми. Это прекрасно, РОДНАЯ, я целую кончики ВАШИХ ботинок, я, как умею, благодарю ВАС

за эту изумительную щедрость, но я по-прежнему не понимаю, совершенно искренно, чистосер-

дечно «по-товарищески» говорю, не понимаю я, СОЛНЫШКО, как я, такой корявый, такой ди-

кий, такой скучный и такой однообразный мог заслужить у ВАС такую царскую щедрость.

«Я должен был неотвратимо полюбить». Этот закон, СОЛНЫШКО, выполнен с из-

лишней даже педантичностью. С излишней. Потому что такие убежденные циники, как я, могли

бы составить исключение. Впрочем, я в этом вопросе мало еще разбираюсь.

Я никак не могу привыкнуть к моей новой жизни. Так трудно себе представить: жил, жил

человек, к чему-то пришел, даже возгордился, и вдруг оказывается, что жизнь началась только

сегодня

. Представьте себе: ВЫ тридцать девять лет считали себя русской, и вдруг сегодня вече-

ром ВЫ забыли все русские слова, и нет никакого сомнения в том, что ВАШ родной язык — ан-

глийский, и Вы ни слова по-русски не понимаете. Вот я в таком теперь положении.

Прошлого нет, СОЛНЫШКО, верно, прошлого нет. ТЫ прости мне минутную слабость.

Никогда этого больше не скажу. Не могло быть прошлого, если есть такое СОЛНЫШКО.

Разочарование? Разве я очарован? СОЛНЫШКО! Разочароваться в ВАС, значит

прежде всего смешать с грязью себя. Я не очарован, я люблю ВАС до последнего атома самой

идеи ВАШЕЙ личности, я люблю ВАС как выражение чего-то большего, чем мир. Я это говорю

совершенно серьезно. Для меня ВЫ оправдание жизни. Для ВАС я готов совершить даже под-

лость, даже украсть, если это будет необходимо для ВАС. ВЫ никогда не должны так говорить,

ВЫ это знаете.

ВЫ никогда, пока ВЫ в Крыму, не должны писать таких длинных писем. Ведь Ва-

ше письмо — это 5 часов

. Я решительно требую, чтобы больше этого не было. Здесь я тоже

имею право командовать. Даю ВАМ честное слово: если ВЫ мне еще раз пришлете такое длин-

ное письмо, я буду всю ночь работать. Раз ВЫ убиваете себя, значит и мне можно. ВЫ пишите

мне самые короткие письма.

У нас впереди целая жизнь (а не 10 лет! Как ВАМ не стыдно), а ВЫ сейчас, когда ВАМ

нужно набраться сил на всю жизнь, сидите над бумагой. Ей богу, честное