238 / 404
236
:
- Полковница эта не может без оборудования, а у них абсолютно без имущества. Товарищ
Шалимова, вот, как здесь стоят, так и есть, без всякого прибавления, невозможно организовать...
А что же? Поддужный прав. Черт знает что: человек без всякого прибавления! Человек без
упаковки и запасных частей! Бакурин потихоньку со злобой взглянул на эту красавицу. Вспом-
нил, что на этом прекрасном теле и белья нет. Такие трюки могут разрешить себе только Венеры,
да и то мраморные. Ну, что с ней делать?
- А где ваш ребенок, - вдруг вспомнил он еще об одном «прибавлении» и со страхом ожи-
дал в ответе новых усложнений вопросов.
- Ребенок у моей матери. Она приехала и взяла.
Все-таки легче.
- На чем же будете спать?
Ответа, конечно, не последовало.
И только в фигуре вошедшего Блюма, воспитанного на хитроумнейших задачах снабжен-
ческой практики, Бакурин увидел луч надежды:
- Дорогой Соломон Давыдович! Если у человека ничего нет, кроме одного платья, на чем
ему спать, этому человеку?
Блюм не задумываясь ответил и притом строго диалектически:
- Смотря, какой человек. Если этот человек, допустим, Блюм, он может спать, как собака,
на собственном кулаке. Ну, а если это товарищ Шалимова, то настоятельно необходимо иметь
одеяло и маленькую подушечку, по меньшей мере.
- Этого нет... нет! Только одно платье есть!
- В таком случае нужно обратиться к Блюму, и он предложит великолепный тюфяк, кото-
рый можно положить на пол, если он более или менее вымытый, а также и другие принадлежно-
сти.
Даже Поддужный после этой речи посмотрел на Блюма с определенной эмоцией, может
быть потому, что он с минуты на минуту ожидал распоряжения достать, во что бы то ни стало.
Валя простонала:
- Ой, Соломон Давыдович!
Бакурин уточнил предложенное Блюмом решение:
- Это... что же? Ваше собственное все?
- К счастью, мое собственное. В противном случае пришлось бы разговаривать с этим са-
мым Маньковским, а вы уже знаете, что это не человек, а собака на сене, которая сама сена не
желает кушать и другим собакам не позволяет.
Так благополучно, хотя и примитивно был разрешен вопрос об оборудовании жизни Вали
Шалимовой. Бакурин мог надеяться, что им положено крепкое основание великого благополу-
чия. Пятьдесят рублей из кассы завода были выданы на другой день.
Бакурин встретил Валю на заводской дорожке. Она улыбнулась ему ласково и без кокет-
ства, сказала, что у полковницы ей неплохо, что завтра она купит белье. На прощание Валя сму-
тилась и сказала, оглядываясь по сторонам:
- Только Вы напрасно со мной возитесь. Я не заслужила, честное слово!
Но это уже было естественное и приятное смущение выздоравливающего человека.
И поэтому Бакурин был страшно потрясен, когда еще через день к нему пришел перепу-
ганный комендант и трясущимися руками выложил на его стол ключи от библиотеки, паспорт на
имя Валентины Петровны Шалимовой и записку такого содержания:
Дмитрий Иванович!
Спасибо вам за все, за все. Только я никуда не годный человек, и жизнь моя кончена.
Днепр будет для меня самая лучшая постель. И вы меня не ищите, кто-нибудь найдет и так.