233 / 404
231
- Почему русский?
- Мы, русские, прежде всего буквоеды. И всегда так было. На Западе была реформация, а
у нас раскол. Там все-таки идеи и теории, а у нас, поверить трудно: Исус или Иисус, три перста
или два перста. И ведь до чего доходили, умирали за это, на костры шли, страдали, в святые лез-
ли. И Маньковский такой! Он тоже может умереть за какой-нибудь дебет. А вы заметили, он да-
же похож на боярыню Морозову. Мы буквоеды! Вы думаете, почему у нас житья нет от бюро-
кратов. Потому, что все раскольники Пустосвяты...
- К вашему сведению, - улыбнулся Блюм, - Маньковский не может быть этим самым, Пу-
стосвятом, потому что он все-таки еврей.
Воргунов хлопнул рукой по колену и прищурил удивленные глазки:
- Еврей? Жаль! А может научился?
- Что вы, Петр Петрович, он сам кого угодно научит! Это же страшный специалист.
- А все-таки, ну их к дьяволу, - вздохнул Воргунов. - Ну, с какой стати мы потеряли пол-
часа. И куда ни пойдешь, везде такие! Расскажите, что вчера на совещании, дают деньги?
- Деньги дают, но недостаточно очень. Виноваты, конечно мы. Назначен уполномоченный
на некоторое время, какой-то Чекатилов. Он должен привести все в порядок. Вы его не знаете?
- Понимаю, - сказал Воргунов, - призвание варягов. Тоже старый метод и тоже россий-
ский!
Воргунов поднялся и направился к двери. Но дверь открылась без его участия. Валя Ша-
лимова, шатаясь, проковыляла к креслу, повалилась на него и зарыдала, закрывая лицо руками.
Блюм недовольно вытянул губы:
- Тоже старый метод! Хотя это и гидротехника, но очень отсталая.
3. Человек без прибавлений.
Бакурин провозился с Шалимовой до самого вечера и все же не был доволен результатом.
Что-то очень трудное и непонятное заключалось в этом «мелком случае», и Бакурии ощущал это
на каждом шагу. В самый первый момент, когда ушли Блюм и Воргунов и оставили его наедине
с «индивидуальными рыданиями», Бакурин присмотрелся к склоненной фигурки Вали и услы-
шал в самом себе протест мелкого бессилия. Ощущая такое бессилие, люди всегда раздражаются,
начал нервничать, раздражаться и Дмитрий Иванович.
У Вали светло-золотые волосы, гладко и туго натянуты, но их узелок на затылке небрежно
связан грязноватой ленточкой, отдельные космы торчат из этого узелка и вздрагивают во время
рыданий. У Вали очень красивая, полная и высокая шея, но разводы грязи отчетливо рисуются на
ней, не прикрывая, а только оскорбляя ее красоту. Рукавчики шелковой блузки тоже измяты и ис-
пачканы. Когда Валя подняла голову, Бакурин был поражен таким же оскорбительным сочетани-
ем исключительной красоты этого лица с неуверенностью и блудливой мимикой.
Все в этом лице было прекрасно: и нежный и мягкий овал, и мускулистые маленький рот
и глаза, большие, ярко синие, полные чистоты и здоровья, и благородна безукоризненны, про-
филь, и нежнейший налет чуть-чуть приметного золотистого пуха на верхней губе. И вся эта
прелесть была прикрыта, как пылью, отражениями глупой и неудачной жизни. В глазах и в вы-
ражении рта глядела трусливая подозрительность, но рядом с ней что-то проскакивало и верте-
лось шкодливо-назойливое и смешное. В контурах будущих морщин, чуть-чуть обозначившихся
на лбу, и в еле заметных желтоватых оттенках румянца под скулами уже присутствовала непри-
глядная истасканность.