17 / 160
15
повествователи все чаще оказываются на границах империи. Однако
привычная геопоэтическая оппозиция «свое – чужое», свойственная
имперскому мифу, подсвечивается новыми оттенками значений.
Семантика образов своего и чужого, само восприятие антитезы
определяется особенностями воспроизводящего оппозицию сознания. На
смену государственным границам приходят границы между личным,
частным пространством двух персонажей, которые географически могут
принадлежать к разным мирам.
В записках русского офицера П.З. Хомякова («Похождение
некоторого россиянина, истинная повесть, им самим написанная.
Содержащая в себе историю его службы и походов, с приключениями и
слышанными им повестями», 1790) героя рассказчика в гораздо меньшей
степени интересуют картины европейской жизни: Рига, Мемель, Варшава,
Мариен-Вердер. Несмотря на использование автором образа
райского
сада
по отношению к удобствам европейской жизни, идиллический топос
соотносится
не с воспроизведением
идеального
европейского
пространства, но с представлением о семейной жизни с возлюбленной.
«Своим» оказывается архетипическая структура «дом, семья» как
реализация представления об устойчивости, неизменности, «чужим» – их
отсутствие.
В третьей главе
«Национальная самоидентификация автора и
формирование облика страны – родного края в литературе XVIII века»
в центре внимания – фигура автора последней трети XVIII столетия,
который начинает осмысливать не только свою принадлежность к
писательскому цеху, оценивать мастерство владения правилами и
приемами литературного творчества, но и специфику положения писателя
русского, пишущего для своих современников, о своей стране.
Самоидентификация «русский писатель – русский человек» всегда
обостряется в кризисные моменты национальной истории и личной судьбы
автора, который должен сделать свой выбор. В работе мы прослеживаем,
как от обобщенного образа народа, обостренно осознающего собственную
идентичность (например, эпоха Смутного времени, сочинения Авраамия
Палицына, летописные источники) в моменты соприкосновения с чужой
культурно-исторической общностью (свой – чужой,
русские люди –
литовские люди; польские люди)
, русский писатель XVIII столетия
совершает шаг к осмыслению индивидуальной принадлежности к
национальной культуре. Амбивалентность сознания русского человека,