183 / 370
181
Приходько замотал головой:
– На черта он мне сдался!
– Да нет, никто его не бил. Я потом с Приходько поговорю, да с ним и говорить не
нужно.
В управлении делами губисполкома в один день получилось два донесения: одно – пред-
сельсовета, другое – колонии имени Максима Горького. В последнем было написано, что пьяная
компания с участием председателя оскорбила колониста, называла всех колонистов бандитами,
что колония не может ручаться за дальнейшее, и просит обратить внимание.
Разбирать это дело приехал сам заведующий отделом управления. В колонию пришел
председатель и его свидетели.
Вопрос о том, был ли нанесен удар палкой, остался открытым. Приходько дико смотрел на
председателя.
– Да я там и не был! Я пришел, когда все ушли к деду.
Зато был глубоко разработан вопрос о том, были пьяны или не были пьяны наши про-
тивники. Ребята с особенной экспрессией показывали:
– Да вы же на ногах не держались.
Задоров, показывая образец искреннего выражения лица, прибавил:
– Вы назвали меня бандитом и замахнулись, помните?
Председатель удивлялся:
– Замахнулся?
– Вспомнили? Замахнулись, не удержались и упали. Помните, еще из кармана у вас па-
пиросы выпали, кто их поднял? – Задоров оглянулся.
– Да я ж их собрал на земле и вам отдал, – скромно сказал Карабанов. – Три папиросы.
Вы их не могли поднять, всё падали.
Селяне хлопали себя по штанам и поражались наглости колонистов.
– Брешут, все брешут! – кричал председатель.
Следователь улыбался, откинувшись на спинку стула, и трудно было разобрать, чему он
улыбается: затруднительному положению председателя или нашей талантливости.
– Вот же свидетель,– показывал председатель на прибранного, расчесанного, как покойник,
Мусия Карповича.
Мусий Карпович выступил вперед и откашлялся перед начальством, но колонисты
единодушно расхохотались:
– Этот? – сказал со смехом Таранец. – Ну, этот совсем «папа – мама» не выговаривал.
Больше сидел на земле и под нос себе всё бурчал: «Нам не нужно бандитов».
Мусий Карпович укоризненно покачал головой и ничего не сказал.
Карта наших врагов была бита.
Через неделю мы узнали результат следствия: председатель Гончаровского сельсовета
Сергей Петрович Гречаный был снят. Мусий Карпович, приехав в колонию ковать коней,
был приветливо встречен колонистами.
– А-а, Мусий Карпович, ну как дела?
– Э, хлопцы, нехорошо так, недобре так, опаскудили человека: када ж я сидев и папа –
мама не говорив?
– Ша, дядя, – сказал Задоров. – Лучше никогда не пей: от водки память портится…...
Триумфальная сеялка
Все больше и больше становилось ясным, что в первой колонии нам хозяйничать
трудно. Все больше и больше наши взоры обращались ко второй колонии, туда, на берега
Коломака, где так буйно весной расцветали сады и земля лоснилась матерым черноземом.
Но ремонт второй колонии подвигался необычайно медленно. Плотники,
нанятые за гроши, способны были строить деревенские хаты, но становились в тупик
перед каким-нибудь сложным перекрытием. Стекла мы не могли достать ни
за какие деньги, да и денег у нас не было. Два-три крупных дома были все-таки
приведены в приличный вид уже к концу лета, но в них нельзя было