186 / 370
184
мостовую выехали... Там осталось наших трое, мабудь их здорово дядьки помолотили.
Карабанов весь трепетал от победного восторга. Приходько невозмутимо скручивал
цыгарку и улыбался. Я представил себе дальнейшие главы этой занимательной повести: ко-
миссии, допросы, выезды...
– Черт бы вас побрал, опять наварили каши!
Карабанов был несказанно обескуражен моим недовольным видом:
– Так они ж первые...
– Ну, хорошо, поезжайте в колонию, там разберем. В колонии нас встретил Бурун. На
его лбу торчал огромный синяк, и ребята хохотали вокруг него. Возле бочки с водой умыва-
лись Чобот и Сорока.
Карабанов схватил Буруна за плечи:
– Що, втик? От молодец!
– Они за сеялкой бросились, а потом увидели, что ихнее не варит, так за нами. Ой, и
бежали ж!
– А они где?
– Мы в лодке переплыли, так они на берегу ругались. Мы их там и бросили.
– Ребята остались в колонии?– спросил я.
– Там пацаны: Тоська и еще двое. Тех не тронут.
Через час в колонию пришли Лука Семенович и двое селян. Хлопцы встретили их
приветливо:
– Что, за сеялкой?
В кабинете нельзя было повернуться от толпы заинтересованных граждан. Положение
было затруднительным.
Лука Семенович уселся за стол и начал:
– Позовите тех хлопцев, которые вот избили меня и еще двух человек.
– Вот что, Лука Семенович,– сказал я ему.– Если вас избили, жалуйтесь куда хотите.
Сейчас я никого звать не буду. Скажите, что еще вам нужно и чего вы пришли в колонию.
– Вы, значит, отказываетесь позвать?
– Отказываюсь.
– Ага! Значит, отказываетесь? Значит, будем разговаривать в другом месте.
– Хорошо.
– Кто отдаст сеялку?
– Кому?
– А вот хозяину.
Он показал на человека с цыганским лицом, черного, кудлатого и сумрачного.
– Это ваша сеялка?
– Моя.
– Так вот что: сеялку я отправлю в район милиции как захваченную во время само-
вольного выезда на чужое поле, а вас прошу назвать свою фамилию.
– Моя фамилия? Гречаный Оноприй. На какое чужое поле? Мое поле. И было мое...
- Ну, об этом не здесь разговор. Сейчас мы составим акт о самовольном выезде и об
избиении воспитанников, работавших на поле.
Бурун выступил вперед:
– Это тот самый, что меня чуть не убил.
– Та кому ты нужен?.. Убивать тебя? Хай ты сказився!
Беседа в таком стиле затянулась надолго. Я уже успел забыть, что пора обедать и
ужинать, уже в колонии прозвонили спать, а мы сидели с селянами и то мирно, то возбуж-
денно-угрожающе, то хитроумно-иронически беседовали.
Я держался крепко, сеялки не отдавал и требовал составления акта. К счастью, у се-
лян не было никаких следов драки, колонисты же козыряли синяками и царапинами. Решил
дело Задоров. Он хлопнул ладонью по столу и произнес такую речь: