259 / 370
257
лективе – яркое проявление догм устаревшего педагогического мышления и
действия, не выходящего за пределы «обособленного индивида».
Здесь А.С. Макаренко, кажется, впервые системно показывает «ин-
струментовку коллектива», выделяя главное: коллективный труд в форме «хо-
зяйства», «образовательный и культурный процесс», педагоги и взрослые как
«настоящие живые люди», сочетание «обязательного развития» и устойчивых
традиций, «эстетическое оформление жизни».
1
Содержание этих 2 опущенных печатных листов ещё не известно ис-
следователям.
2
Судя по сказанному ранее, говорится об «обособленной личности», о
необходимости превращения биологического индивида в существо социаль-
ное. В начале 1938 г. А.С. Макаренко уточняет: «…Интересы коллектива стоят
выше интересов личности там, где личность выступает против коллектива»
(т. 4, с. 144–145).
Таким образом, конкретизируется важнейший признак коллектива:
личность находится в коллективе добровольно, коллектив добровольно «вме-
щает» эту личность. Существует суверенитет не только личности, но и кол-
лектива; коллектив имеет право «защищаться» от посягательств личности;
она в праве выбирать подходящий для неё коллектив. Проблема воспитания
коллектива и личности решается «в одном общем приёме» (т. 4, с. 47).
3
Так в педагогику с необходимостью вводятся категории эстетики:
прекрасное, возвышенное, драматическое, героическое, – то, что относится к
сфере чувств и волевых действий человека. Воплощение этого в педагогике
А.С. Макаренко: символика, ритуалы, «военизация-игра», красота быта и от-
ношений в коллективе, музыкальное сопровождение коллективной жизни,
праздники.
Дополнения.
Из приказа по коммуне им. Ф.Э. Дзержинского, 19 сентября
1934 г.:
«В соответствии с приказом Наркомвнудела УССР с сего числа присту-
пил к исполнению обязанностей начальника коммуны
Тихонов П.К.,
зам. нач.
коммуны Тепер».
РГАЛИ, ф. 332, оп. 2, ед. хр. 7.
К.С. Кононенко о работе А.С. Макаренко над второй частью «Педагоги-
ческой поэмы» говорит так:
«Второй части он закончить в лагере не смог и наспех заканчивал ее,
вернувшись в Харьков. 5 сентября [1934 г.] он приехал ко мне читать послед-
ние главы с тем, чтобы 6-го утром уехать с ней в Москву. Видно было, что
работой он доволен.
Но когда я на утро зашел в кабинет, чтобы разбудить его к поез-