4_Makarenko

183

очень многих вещей, мы не производили никакого анализа, не увидели явлений гораздо бо-

лее широких, чем беспризорность. Эта ошибка уже принесла много вреда, и этот вред увели-

чивается.

А между тем нужно обратить внимание на следующее:

1. Беспризорные 1921–1924 гг. уже давно исчезли. Писательская романтика еще до сих

пор культивирует этот старый тип беспризорного анархиста, блатняка и в то же время гени-

ально способного индивида. На самом деле сейчас ничего такого нет. И раньше беспризор-

ный не был так ужасен, как рисовали его наши, а еще более западные писаки, но раньше он

действительно был сыном уголовного общества и в значительной мере или по крайней мере

воспитывался им. В лучшем случае он был выходцем из отвратительного мещанского моря

городской кустарщины.

Сейчас у нас ни этого кустарного мещанства, ни тем более специально уголовного мира

нет. Вор теперь больше руководится нуждой, чем какой- либо философией. И современный

беспризорный – это вовсе не то, что раньше. Даже если он вор, то все же он больше всего

хочет перестать быть вором...… Сейчас увлекает не романтика блатного индивидуализма, а

зависть к металлистам, к футболистам, к летчикам, шоферам, морякам. Дайте вору в руки

инструмент – и он доволен.

Наш теперешний беспризорный – это не продукт классового распада... Теперешний бес-

призорный – это прежде всего ребенок, потерявший семью.

Причин этому много: более свободная форма семьи, отсутствие принудительного сожи-

тельства, более напряженное движение человека в обществе, большая загруженность отца и

матери работой, отход женщины от семейной ограниченности, материальные и прочие фор-

мы противоречий. А в то же время остались и действуют и ранее существовавшие формы по-

тери семьи: смерть одного из родителей, измены, мачехи, болезни и инвалидность.

Если ребенок раньше был собственностью своего отца и до конца подчинялся не только

его авторитету, но и его палке, то теперешний ребенок, в особенности мальчик, абсолютно

не склонен к собственному обезличиванию. Он считает себя вправе отказаться от принад-

лежности к семье и уходит. Отцы и дети в наше время стоят почти на равноправных позици-

ях, нет уже того, что раньше держало семью связанной, – деспотической власти отца, освя-

щенной всей моралью общества... Отцы тоже не очень церемонятся с детьми. Я знаю почти

анекдотический случай такого типа: родители отправляют сына на два дня погостить к тете,

а когда сын возвращается в отчий дом, он не находит ни родителей, ни вещей, никаких сле-

дов – семья выехала неизвестно куда.

Мы можем сколько угодно штрафовать родителей или принудительно возвращать детей

к ним – это совершенно безнадежное и бесполезное занятие.

Сами дети это очень хорошо понимают. Понимают это и родители. В настоящее время я

принимаю ежедневно несколько десятков просителей. Из них очень немного беспризорных.

Большинство же – дети из семьи или родители.

Я встречал очень мало ребят, для которых не являлось бы мечтой поступление в коммуну

им. Дзержинского. Здесь привлекает отнюдь не хорошее обеспечение. Во-первых, коммуна-

ры не так уже и обеспечены, во всяком случае, они ходят еще в бумажных костюмах

. Во-

вторых, такое же явление я наблюдал и по отношению к колонии им. Горького, которой за-

ведовал восемь лет, хотя колонисты всегда жили бедно. Ребят привлекает прежде всего ин-

тересная и богатая перспективами и содержанием жизнь коллектива. Ребята инстинктивно

видят в жизни такого коллектива что-то настоящее.

Если проверить состав детей в детских домах, то прежде всего поражает то, что почти у

всех детей есть или родители, или родственники. Это происходит и оттого, что детские дома

в очень большой мере заполняются прямо из семьи при помощи разных просьб, протекций,

ходатайств и пр. А также и оттого, что многие беспризорные скрывают свое семейное поло-

жение; оно выясняется только к концу пребывания мальчика в колонии.

2. Борьба с беспризорщиной, отданная во владение интеллигентщины, по