344 / 370
342
Ты научила меня плакать…, т. 2, с. 260 – 263.
1
Говорится о комнатном растении, пальме, недавно приобретенной.
2
Персонаж «Педагогической поэмы», подросток, конюх колонии им. М.
Горького. Прототип –
Браткевич А.,
в колонии с мая 1921 г. Окончил военную
кавалерийскую школу, затем командир эскадрона, воевал на Закавказском
направлении, участник рейдов в тыл немецко-фашистских войск, погиб в 1942 г.
3
В.В. Ермилов
– литературный критик и литературовед, тогда член редколлегии
ж. «Красная Новь», активный сторонник А.С. Макаренко как писателя и социального
педагога (вместе с А.А. Фадеевым и др.). Дина Львовна – его жена, заболевшая.
4
Газовая дезинфекция жилого помещения.
Дополнение.
Из письма
Галины С. Макаренко
21 ноября: «…Мы оба [с Левой]
скромные и обыкновенные люди… Наше основное достоинство в том и заключается,
что мы можем любить такого исключительного человека, как ты, умеем ценить и
понимать твой огромный талант жить, творить и создавать вокруг себя жизнь
счастливую…
Да я очень люблю, когда пахнет хорошим или плохим, но твоим табаком… Я
против того, чтобы много курил…
Про аквариум я только пошутила так, приласкалась к тебе. А мне гораздо лучше
мечтать об аквариуме,… еще рыбки станут дохнуть, а мне будет их жаль…
Тратить мало денег в санатории, когда жена транжирка, - это, честное слово, не
по-джентельменски…
Целую, спокойной ночи. Твоя Галя».
Письма и телеграммы Г.С. Макаренко, 23 – 26 ноября 1938 г.
Кисловодск 23-XI-38
Мое ласковое Солнышко!
Душой весь дома, жду не дождусь дня отъезда. Поэтому писать больше не о чем, обо
всем будем скоро говорить. Страшно, изуверски по тебе соскучился — вперед урок.
Настроение поэтому скверное. С романом тоже в последнее время неважно: либо я
забрал куда-то в сторону, либо тема слишком велика. Растягивается невероятно и получается
скучно. А, может быть, и не это — чувствую, что такой роман будет встречен в штыки. Но
это меня не удручает, даже лучше ощущаю свою нравственную чистоту, и от этого приятно.
В этом вопросе без твоей консультации обойтись невозможно. Страшное спасибо за
«Литерат. газету».
Огорчен в «Правде» статьей о «Закономерности» Вирты
1
. И самый роман, и Вирта
объявляются «высокоталантливыми». Дичь, дальше которой идти нельзя, такая дичь может
положить конец всякой охоте писать и всякой литературе.
Светит солнце, очень тепло и все равно — Московское Солнышко ничем не
заменишь.
Последние дни не знаю, что с собой делать. Роман уже три дня не пишу, не хочу
никуда залезать без совета с тобой. Написано всего около 14 листов, а, собственно говоря,
дело только начато. Ничего путного делать не хочу. Это все ничего. Приеду к тебе, и все
наладится.
Больше писать не буду, день приезда сообщу. Но решительно запрещаю встречать
меня кому бы то ни было. Поезд приходит в 5 часов утра и очень часто опаздывает на
несколько часов — не хочу, чтобы ты сидела на грязном вокзале. У меня один чемодан,
доберусь легко.
Целую милые мои лапки, которые так шикарно умеют танцевать и «спешить».