143 / 366
141
нас любили. Такая ориентировка почти всегда ведет к потере представления, кто кого воспитывает.
Дети говорят: «Папка, ты мне надоел», «Мамка, не приставай». То есть говорят, как плохой воспита-
тель, и родители позволяют «плохо себя воспитывать»...
Когда мы говорим, что правильное воспитание требует «предельной искренности», то мы со-
всем не понимаем под этим интимной откровенности родителей с детьми. Здесь речь о другом: об
искренности и простоте извечной позиции детей и родителей. Родители – взрослые люди, опытные,
знающие – они воспитывают и руководят; положение детей подчиненное. Опыт показывает, что, как
дым, разлетается «уравнительная» позиция родителей, когда дети вырастают и уже всерьез «дикта-
торствуют». Поэтому уравниловку надо считать лживой, искусственной, так как родители хотят
прежде всего себя показать, что они не такие, как все.
Общеизвестно, что дети тонко и остро чувствуют и ложь, и проявление большого, глубокого
и искреннего чувства, подъема, будь то радость или страдание. Но проявление сильных чувств не
должно быть частым, иначе к ним привыкают. Вообще надо избегать всякой аффектации, слишком
бурного проявления при детях чувств, все равно каких. Всякое состояние аффекта необычно для
нормального человека, и дети воспринимают его проявление как-то болезненно. Привычка к аффек-
тации ведет к неискренности и наигранности внешнего проявления чувств. Иногда это в известной
мере имеет место при встречах школьных подруг.
Можно рекомендовать воспитание сдержанности у детей и у родителей. Умение владеть сво-
ими чувствами – это необходимый элемент общежития. «Плотоядные» и даже страстные поцелуи в
самые неподходящие места, расточаемые матерями, следует считать совершенно недопустимыми.
Они, несомненно, расслабляют нервную систему детей, рано будят чувственность и ведут к распу-
щенности и к несдержанности, вероятно и половой. Проверить это трудно, но наблюдения реакций у
детей в подобных случаях говорят за это предположение.
Проявление чувств требует большой культуры. Просто зоологические чувства: страх, злоба,
даже радость, не украшенные, не управляемые и не заторможенные волей, интеллектом и пр.,– веро-
ятно, должны быть отвратительными. Когда мы видим проявление малозаторможенных чувств, это
неприятно. У Брема
1
есть страшные описания эмоций гориллы.
Красота и глубина человеческих чувств как человеческая специфичность, несомненно обу-
словливаются мощностью тормозов, которые накладывает на них личность. Эти тормоза надо воспи-
тывать, они понадобятся во всех случаях жизни.
Прежде всего, они обеспечивают необходимую сдержанность родителей и общий спокойный,
без аффектации, тон семьи…
Лет до семи, а иногда и позже, ребенок не владеет выражением глаз; в детских глазах видимо,
ясно читаются мысли и намерения…
Детские глаза часто красноречивее детского языка, в них можно многое прочесть, но это надо
делать также трезво и критически, не в порядке растроганности родительских чувств. И когда ви-
дишь, как ребенок, разговаривая с родителями, играет глазами, видно не только детское лукавство, но
и простое намерение «надуть». А родители умиленно подмигивают так, чтобы дети не видели, но не
видеть нельзя, и дети прекрасно видят и приучаются спекулировать и на растроганности, и на подми-
гивании. В таком случае у нас не бывает сомнений - будут трудности, кризисы и осложнения – вос-
питание не пойдет гладко.
У родителей бывает иногда выражение, от которого делается неприятно, как от плохой игры
актеров, так же насквозь фальшиво это выражение лица: ребенку надо было бы сделать замечание,
сын развязно городит вздор, мать даже восклицает: «Вы слышите, что он говорит! Сашенька, что ты
говоришь?» – но на лице ее вместе с некоторой осторожностью написано восхищение и гордость. Эту
развязность она принимает за проявление необыкновенного таланта, и хотя она делает замечание для