321 / 404
319
Мои расчеты не оправдались. Я занимался с племянником губернатора несколько ме-
сяцев, но, кроме этого племянника, чрезвычайно несимпатичного и глупого мальчика, я нико-
го из губернаторской семьи не видел. Встречал лакеев, каких-то приживал да что-то вроде гу-
вернера – все такая же наемная сила, как и я.
Они впускали меня в губернаторский дом через черный ход, они торговались со мной о
цене и не позволяли мне ничего сорвать с именитого работодателя. Они раз в месяц вручали
мне конверт, в котором вовсе не были написаны благодарственные слова за мою помощь гу-
бернаторской семье, а только помещались обусловленные 15 рублей.
Мои пути и пути дворянской семьи Богговутов находились в настолько различных
плоскостях, что Богговуты даже не могли выслушать мое мнение о способностях и прилежа-
нии члена их семьи – моего ученика, а нужно полагать, что мое мнение сколько-нибудь их
все-таки интересовало…
Дворянское общество… само было обществом рабским, пресмыкающимся обществом,
о котором так хорошо в свое время было сказано Лермонтовым:
Перед опасностью позорно-малодушны
И перед властию – презренные рабы.
А многие из нас лучше знали Лермонтова, чем живое дворянство перед японской вой-
ной…
Но мы знали о ничтожных страстях каких-то там дворянских выборов и были всегда
готовы исполнить пророчество того же Лермонтова:
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом… - хотя мы и никак, пожалуй, не предвиде-
ли, что сами скоро окажемся этими «потомками».
Но между нами и дворянством лежало еще несколько сфер, обладающих какими-то вы-
борными правами… Это были те «круги населения», которые выбирали городское и земское
«самоуправление».
Такие выборы тоже происходили более или менее секретно от трудящегося населе-
ния… Мы даже не знали имен тех людей, кто участвовал в выборах. Кажется, их было так не-
много, что они все могли поместиться в одном зале, представляя большой город с населением
около 100 тыс. человек. И, насколько я помню, голосование у них производилось шарами, что
возможно только в небольшом «своем» обществе.
О всех процедурах их избирательной кампании мы не могли узнать даже из газет: печа-
тались только имена избранных членов городской или земской управы… И почему-то так вы-
ходило, что городские головы и члены управ десятилетиями занимали свои посты.
В городе Кременчуге, где я провел большую часть жизни, с тех пор как я начал себя
помнить, был городской голова Изюмов… С ним, конечно, не вязалось представление о ка-
ких-то выборах… Это самоуправление вызывало заметное умиление у многих интеллигент-
ных душ…
Городское и земское самоуправление… было той жалкой «демократической» подклад-
кой самодержавия, которую мы, пролетариат – даже не ощущали… К нам эта общественность
изредка прикасалась самым «теплым» своим боком, боком благотворительности… Воздвигал-
ся «народный дом» - один на губернию… приют для сирот… Дешевая столовая… Вечер для
бедных студентов…
ЕслинавыборахвпервуюивторуюГосударственнуюдумуещеможнобылослышатькое-какиеевропей-
скиезапахи[демократии], тоужек1907г.онибылиосновательноиспорченыпривычнымиактами«деятельностив
русском духе»: виселицы Столыпина, [еврейские] погромы, резиновые палки в руках членов «Союза русского
народа», отправка на каторгу всех социал-демократов второй Государственной думы…Закон 5 июля 1907 г. и са-
момуизбирательномузаконупридалхарактерпрямодушноазиатскойбесцеремоннойоткровенности…