318 / 404
316
Сейчас взялся за Достоевского. Вот писатель, которого до сих пор не разобрали по-
настоящему…
Читал мемуары Бюлова, германского рейхсканцлера 1900 – 1910 гг.
Прочитал два огромных тома дневника цензора Никитенко…
В честь тебя (Г.С. Макаренко – А.Ф.) учу Пушкина. Выучил уже несколько стихотво-
рений, а над «Вакхической песней» плакал… Поклонись от меня Александру Сергеевичу, ми-
ленькому…
Кончил «Идиота» Достоевского… У Достоевского все-таки страшно много муры, со-
вершенно детской и дешевой…
«Записки Пиквикского клуба» - все-таки как трудно мне читать Диккенса! Отчего это?»
(Часть 7, с. 330 – 335, 339 – 340).
4. А.С. Макаренко о своей «школе жизни» до сентября 1920 г.
«…Город (Кременчуг, вблизи которого прошли годы детства и молодости А.С. Мака-
ренко – А.Ф.) стоял на большой реке Днепр. По реке проходило неустанное, деловое движе-
ние, и сам город был деловой, хлопотливый, запросто-кирпичный, без претензий. Через город
давно прошла железная дорога от Москвы к югу, а от нее отделилась ветка куда-то к западу.
И на больших – в 25 путей – товарных станциях, и на широких пристанях народ суе-
тился, измазанный, потный, пахнущий смолой и маслами. И весь город был такой же: покры-
тый пылью и разными деловыми остатками…
Бедно жили в городе, с лесных пристаней ни богатства, ни просвещения не получа-
лось… А беднее всего жили на Костроме.
Кострома (часть «посада» Крюкова, пригорода г. Кременчуга – А.Ф.) располагалась по
другую строну «потемкинского» парка – на песчаных дешевых просторах… В слове «Костро-
ма» было что-то ругательное и обидное… Культурные граждане относились к Костроме с не-
доверием… Не было ни мостовых, ни тротуаров, ни кирпичных домов, воду добывали из ко-
лодцев, освещались керосином, водку пили и закусывали больше на открытом воздухе. И жи-
тели Костромы не любили города. Был свой базарик и кое-какие лавчонки…
В центре Костромы стояло несколько заводиков: шпалопропиточный железнодорож-
ный и уксусный, братьев Власенко, табачная фабрика караима Карабанчи и завод молотилок и
веялок «Пономарев и Сыновья»…
Со стороны реки к заводам подходила просторная площадь… Посреди площади стояло
красное двухэтажное здание высшего начального училища, выстроенное после того, как от
рабочей курии чудесным образом прошел в Государственную думу рабочий завода Пономаре-
ва – Резников. Депутат, правда, потом отправился в ссылку…
На площади, с краю Пономарев, когда вступил в кадетскую партию, построил столо-
вую для рабочих. Некоторое время в столовой отпускались обеды для тех, кому далеко ходить
домой обедать, но потом это дело расстроилось… В столовой Пономарев разместил контору…
На этой площади стояла еще и церковь, вокруг нее зеленело кладбище…Жители любили гулять между
могилами,ктосдевушкой,ктосприятелем,сбутылкойводномкарманеиссоленымогурцомвдругом…
После1905г. чуточкуиспортиласьжизнь.Новыесловапоявились улюдейиновыеповадки, старыйМуха
уже не казался таким хорошим, потому что его сын, плотник, во время забастовки как будто забыл, сколько отец
долженПономаревузахату…»(Часть6, с. 171–173, повесть «Честь»- художественноеотображениедействитель-
ности).
Кременчуг и «посад» Крюков всколыхнулись в преддверии русско-японской войны и революции 1905 года.
Будучи на важнейшем перекрестке связи северных и южных областей России, эти рабочие центры стали ме-
стомкрупныхреволюционныхвыступлений.ОбэтомсообщалосьвгазетеРоссийскойсоциал-