82 / 166
80
Твоей обывательской лужи?
Нет, милый читатель, мой критик слепой!
По крайности, есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно всё это!..
Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцей,
А вот у поэта — всемирный запой,
И мало ему конституций!
Пускай я умру под забором, как пёс,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, —
Я верю: то бог меня снегом занёс,
То вьюга меня целовала!
В эпоху Серебряного века люди искусства остро осознавали свою
призванность, непохожесть и часто подчеркивали соответствующие черты
своей личности, иногда издеваясь над ними (как это делает Блок) и все же
гордясь собственной отмеченностью. Бросается в глаза вызывающая ис-
кусственность позы Арлекина и Пьеро (илл. 131), сосредоточенная серьез-
ность лиц над цирковыми костюмами – и общая торжествующая празд-
ничность полотна («…то вьюга меня целовала!»).
Концептуальная доминанта опять-таки тяготеет к наднациональным
компонентам, главный из которых –
Человек Искусства
(
Поэт
или
Ак-
тер
). Атрибуты поэтического мира (и шире – мира искусства в целом), не-
смотря на их игровую, а у Блока – сниженную и ироническую окраску, об-
ретают в конечном счете подлинное и высокое значение, недоступное для
понимания обывательскому сознанию. Герои же и творцы этого мира ста-
новятся игроками на шахматном поле жизни и истории (обратите внима-
ние на соответствующую структуру под ногами Арлекина и Пьеро).
г) А.А.Ахматова. Муза (1924) – М.А.Врубель. Муза (1900).
Муза
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.