148 / 356
146
– Я не пришлю!
– Как?
– Не пришлю, – говорю.
– Это говорят из секции горсовета.
– Всё равно не пришлю.
– По какому праву?
– Не хочется.
– Как вы так говорите? Как вы можете так говорить?
– Давно научились…...
– Мы будем жаловаться.
– Жалуйтесь!
– Вы будете отвечать!
– Есть, отвечать!
– Хорошо, товарищ!
– Ничего хорошего!
И жаловались, обвиняли в общественном индифферентизме, в зловредном воспитании
юношества. Нужно, впрочем, сказать, что на жалобы эти никто не обращал внимания и
вполне соглашались с моими доводами: нельзя же ни за что ни про что гонять ребят в город,
заставлять их пять километров носить тяжелые трубы, дуть, ходить, отрываться от работы,
от книги, от школы
11
.
_____________________
До нас доходили рассказы о Болшевской коммуне, кое-что мы и читали о ней и о Погре-
бинском. Нашлись пацаны, бывшие в Болшеве. Они говорили:
– Не колония, а коммуна! Не так, как в наробразе, а сами хозяева, как у нас, честное сло-
во!
12
_____________________
Наша жизнь катилась дальше, и в стуке ее колес я снова не различал ничего тревожного.
Только в сельских наших делах иногда что-то цеплялось и царапало, требовало осторожно-
сти и регулярного досмотра. Село было плохое, и селяне были особые. Земли у них почти не
было, и землей занимались немногие. Командовали и задавали тон бородачи, которые сами
ничего не делали, возились с церковью и писали на нас разные жалобы. У них было множе-
ство братьев и сыновей, промышляющих в городе извозом, спекуляцией и другими делами,
по нашим сведениям, более темного колера. Именно эта группа и хулиганила на селе, по
праздникам напивалась, ссорилась между собою, и в нашу больничку часто приводили гряз-
ных, истерзанных дракой людей с ножевыми ранами.
Ко мне приехал инспектор милиции и просил помощи. Коваль этими делами специально
занялся, но успех приходил медленно. Наши комсомольские патрули, правда, охватили
Подворки своими щупальцами, при помощи нашего кино и театра мы привлекли к себе ра-
бочую молодежь, большею частью служившую на железной дороге, появились в Подворках
преданные нам друзья и помощники.
Но монастырь недаром просидел на горе триста лет: сельское наше общество слишком
глубоко было поражено вековой немощью почти первобытной дикости, церковного тупого
ритуала и домашнего домостроевского хамства. Мы начали строить в селе хату-читальню, но
и в сельсовет засели церковники, и постройка поэтому проходила мучительно, сопровожда-
ясь хищением строительных материалов и даже денег. Стариковская часть села, выглядывая
из-под железных крыш и из-за основательных заборов, недвусмысленно ворчала, а молодежь
встречала наши патрули открыто враждебно, затевала столкновения по самым пустяшным
поводам, угрожала финками. Мы не доводили дело до прямой борьбы, желая предварительно
закрепить за собою значительную часть сторонников и точнее разобраться в сложных селян-
ских отношениях. Но совершенно отказаться от военных действий было невозможно.