149 / 388
147
Иногда он разделяет трапезу за общим столом, иногда даже бросит величественную шутку, на кото-
рую все обязаны ответить восторженными улыбками. Иногда он ущипнет девочку за подбородок и
скажет:
– Живешь?
Девочка обязана замереть от счастья и опустить голову.
Но такая прогулка папы по семейным угодьям происходит редко. Большей частью папа передает
свои впечатления – директивы через маму после ее доклада. Тогда мама говорит:
– Папа не согласен.
– Папа согласен.
– Папа узнал и очень сердился.
Польза такого авторитета в том, что он производит действительное потрясение, и при этом
надолго. Даже женатые сыновья боятся беспокоить папу и предпочитают иметь дело с секретарем, то
бишь с мамой. Из детей такой семьи выходят люди, очень склонные к подхалимству.
Варианты, конечно, возможны. Это зависит от многих обстоятельств, больше всего от характера
мамы. При очень покорной маме, перепуганной не меньше детей, последние получают возможность
иногда покуражиться хотя бы над матерью. В такой семье при первом ослаблении отцовского авто-
ритета все может полететь в трубу.
Вариации возможны и в самом отце. В случае недостатка ритуальных предметов напряжение
производится более простыми и грубыми способами. Если нет папиной машины и папиного кабине-
та, пускается в ход постоянная молчаливость, окрик, ругательство, вообще, оскал зубов. Непосред-
ственное соприкосновение протекает с палкой и ремешком в руках.
Само собой разумеется, это суррогат. Авторитета здесь нет, а вместо него организуется страх,
притом того сорта, который называется безотчетным.
Предполагается, что страх удержит детей от всего плохого, а священный папин пример и папино
одобрение научат детей всему хорошему. На деле и сам папа ничего хорошего не знает, потому что
поглощен собственной святыней, и от плохого он никого не удержит, потому что дети умеют слу-
жить только его самодурству.
Тип второй.
Авторитет создается по принципу «твердой воли». Родители не окружают себя
недосягаемым ритуалом и не стараются потрясти и запугать детей. Здесь родители вообще более
«умственные» и склонные к педагогическим рассуждениям. Основанием для родительской мудрости
здесь служит известная формула:
– Раз сказал – так и будет.
Родители только и следят за тем, чтобы родительский авторитет имел характер тавровой балки:
ни согнуть, ни разделить, ни сдвинуть. Несмотря на большую распространенность этого типа, каж-
дый его представитель глубоко уверен, что он первый «это» придумал, поэтому каждый очень ревни-
во относится к своему детищу и никогда ему не изменяет.
Жизнь детей в такой семье не имеет самодовлеющей ценности, она принесена в жертву последо-
вательности и субординации. Добросовестные родители строго смотрят за тем, чтобы в семейной
дисциплине не происходило никаких колебаний. Без грубости и ритуала, тем не менее настойчиво,
родители рассыпают положения и приказания, наказания и замечания. Хорошо они сделаны или пло-
хо, изменились обстоятельства или не изменились – «оставь надежду навсегда», они должны быть
выполнены, коррективы и перемены невозможны. Часто родители и сами видят, что поступили пло-
хо, что получается бесцельно, иногда опасно, иногда жестоко, все равно: авторитет – главное.
Такая система приносит большой вред не столько в своем действии на ребят, сколько в действии
на родителей. Постепенно они становятся сухими формалистами, и уже не только в области приказа-
ния, но и вообще в своем отношении к детям. Формализм укрепляется в самой родительской натуре,
он мешает им видеть движение и рост детской личности, особенность и своеобра-