Table of Contents Table of Contents
Previous Page  174 / 354 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 174 / 354 Next Page
Page Background

172

– Эта птица не вредная. Она только кричит, а зла от нее никакого...

– Как это никакого! – воскликнул городской голова. – Смотрите, что на дорожках

делается! И на ветках! Это же какие дубы? Это потемкинские дубы!

Магденко посмотрел на дубы:

– Птица не понимает, потемкинский или какой. Она не только на историческое место, она

может и живому человеку на голову, если человек неосторожный. Ей все равно. А пищи для нее

сколько хочешь: наш город богатый!

– А если пострелять? – спросил Пряников.

– Пострелять можно, только новые прилетят, а кроме того, «Южный голос» обязательно

карикатуру нарисует.

– Пожалуй...

– А как же? Раз прогрессивная газета, она должна. Напишет: «Уничтожение пернатых» или

еще хуже: «Победа городского головы Пряникова над невинными птичками».

– Да, – сказал Пряников. – А жаль, очень жаль. Природное место... Здесь ресторан можно, а

там открытую сцену.

– Хорошо, – вздохнул Магденко.

– А ходить будут?

– Кто?

– Известно кто: жители.

– Кто будет, а кто и не будет.

– К Аристархову не ходили?

– Не ходили.

– Не будут ходить, – решительно сказал Магденко.

– Да почему?

– Если даром, так будут ходить, а если за деньги, ни за что не будут ходить.

– Вот черт, – сказал Пряников. – Какой народ дикий! Вот они и в трамвае не ездят. Кострома!

Народ в городе действительно одичал несколько за триста лет, а отчего это происходило,

никто и не знал. В других городах, говорят, и просвещением интересуются, и в театр ходят, и в

трамваях ездят, а в нашем городе только хлопочут и заботятся о пропитании. В других городах

есть и промышленность, и там научились даже произносить слово «рабочий», а в нашем городе

все норовили по–старому выговаривать: «мастеровой». Почтенные люди в городе даже гордились:

наш город патриархальный, нравственность у нас не то, что в Питере. Несмотря на постоянную

суету, больших дел в нашем городе не делали, а со стороны многие и удивлялись: чем живут

горожане? Горожане и на этот вопрос отвечали с достоинством: мы –де искони торговлей

славимся, у нас река, у нас сплавы лесные – святое дело. А на самом деле, бедно жили в нашем

городе, с лесных пристаней ни богатства, ни просвещения не получалось... А беднее всего жили на

Костроме.

Кострома расположилась по другую сторону потемкинского парка – на песчаных дешевых

просторах. Почему это место называлось Костромой, никто не знал. От настоящей Костромы наш

город был расположен очень далеко. Кроме того, в этом слове «Кострома» было что–то ругатель-

ное и обидное, значит, название было дано не по волжской старине, а по какому–то другому

поводу.

Культурные граждане относились к Костроме с недоверием, даже полицейская собака в

случае чего направлялась прямо на Кострому, не обнюхивая следов. На Костроме не было ни

мостовых, ни тротуаров, ни кирпичных домов, воду Кострома добывала из колодцев, освещалась

керосином, а водку пила и закусывала больше на открытом воздухе. С другой стороны, и жители

Костромы не любили города. Правда, на Костроме были свой базарик и кое–какие лавчонки. Даже

река проходила к Костроме особым коленом, чтобы не смешивали ее с городом. Она не

расстилалась здесь широкой гладью, а почти к самым берегам подбросила несколько зеленых и

тенистых островов. Удовольствия на этих островах были бесплатные.

В центре Костромы стояло несколько заводиков. Был здесь и шпало-