192 / 354
190
винтовкой в правой руке. Троицкий бросился к дверям, но было уже поздно. Что–то зашумело у
входа в гауптвахту. Троицкий отскочил к старому месту и вынул револьвер. Дверь широко
распахнулась, Степан закричал:
– Алеша, ты?
Алеша схватил руку Троицкого, револьвер выстрелил в потолок. Троицкий с силой
оттолкнул Алешу к окну, но в руках Степана два раза оглушительно загремело, два огненных
пальца ударили в грудь полковника. Его рука с наганом тяжело взметнулась вверх, он свалился у
ног Алеши.
В дверь вломилось несколько человек. Степан шумно вздохнул:
– Ох–х!
Потом он закричал, как кричал всегда:
– Все в порядке! Алешенька, милый ты мой! Красавец ты мой, Алешка! Да мы ж думали...
Он облапил Алешу, сжимал его, хрипел:
– Ох, и молодец же ты!
– Да ты скажи, как там?
– Все кончено! Все в порядке! Расскажу, постой! Дай–ка я гляну, что с этим...
Он взял лампочку в руки, наклонился. Несколько человек наклонилось рядом с ним:
– Готов... господин полковник! А жаль... с оружием в руках помер! Не стоит он того.
Так впервые за несколько сотен лет наш город принял участие в исторических событиях.
События только начались. Через две недели отряд красной гвардии был вызван в губернию, там
началось формирование большой части.
Провожали Красную гвардию отцы, матери, жены и дочери. И Семен Максимович устроил
у себя в хате маленькие проводы. И на проводах сказал сыну:
– Ну, Алексей, значит, все как нужно. Я думаю, учить тебя нечего.
Василиса Петровна, только когда сын уходил уже на станцию, положила руки на его плечи:
– Ну, счастливо тебе, Алешенька. Не один идешь, с народом. А ты не беспокойся: мы
поплачем, да и утрем слезы – обратно ждать будем.
К отходу поезда большое волнение прошло по Костроме. Девушки много пережили в этот
день, а все –таки на станции и шутили и вспоминали постановку «Ревизора» неделю назад. У
Степана не
закрывался рот от болтовни и разных мудрых высказываний. И теперь главным
объектом его педагогической заботы
был капитан. А капитану было некогда:
вместе с отрядом
отправлялись в губернию две трехдюймовки.
Поезд тронулся. На перроне кричали и размахивали руками и шапками, и улыбалась Нина.
Нина – это счастье, счастье
оставалось на Костроме, но
и поезд уходил в те стороны, где
разгоралась борьба тоже за счастье.
А.С. Макаренко. Пед. соч. в 8 т., т. 2, с. 286 – 291, 319 – 322, 357 – 361,
401–405, 494–499. Дано по верстке, сделанной при подготовке к
отдельному изданию в Гос. издательстве худож. литературы. Впервые
опубликовано в ж. «Октябрь», 1937, №№ 11 – 12 и 1938 г., №№ 5 – 6. Номер
11 журнала посвящен 20 –летию Октябрьской революции.
Отв. ред. Журнала Ф. Панферов; редколлегия: А. Жаров, В. Ильенков,
А. Исбах, И. Нович, Н. Огнев, А. Сурков, М. Шолохов.
9 июля 1938 г. А.С. Макаренко записал в дневнике: «Честь»
окончательно отредактировали с Лукиным. В общем, она выходит в
отдельном издании». Но это издание не осуществлялось, т.к. на повесть
появились отрицательные рецензии (К. Малахова, К. Зелинского, см. ниже).
Лукин Ю.Б.