8_Makarenko

125

Ермилов В.В.

– литературный критик и литературовед, активный сто-

ронник А.С. Макаренко. Глав. ред. ж. «Красная новь».

Лебединский Ю.Н.

– писатель.

А.С. Макаренко, вероятно, участвовал в этом важном совещании. Ма-

териал об этом может быть выявлен исследователями.

Имеется в виду необходимость доработки «Чести» автором для ее из-

дания отдельной книгой.

Семушкин Т.З. «Записки педагога»

Г. Семушкин определил свою книгу «Чукотка» очень скромно – записки педагога. Еще

скромнее эта книга сделана. Нельзя привести ни одного места, где автор соблазнился бы чисто сло-

весной игрой, захотел бы украсить свой рассказ новым сравнением, стилевым приемом или лириче-

ским отступлением. Трудно найти в книге Г. Семушкина и формальные признаки того, что мы обыч-

но называем образом. Литературный критик, обладающий старомодным высокомерием, отнесет кни-

гу Г. Семушкина к разряду очерков на этнографическую тему и забудет о ней – она как бы выпадет из

привычных рамок художественного произведения.

Однако, несмотря на резкую определенность темы и отсутствие формальных художественных

претензий автора, «Чукотка» является художественным произведением с очень широким тематиче-

ским захватом, гораздо более широким, чем этнографический очерк.

В своей книге Г. Семушкин рассказывает о том, как небольшая группа русских, советских

учителей прибыла на «Культбазу», расположенную в дикой тундре среди не тронутых никакой куль-

турой чукотских стойбищ. Учителя начали работать в школе, впервые организованной в этих краях.

Чукчи не знали, что такое школа, не знали они и русского языка. Учителя же не знали языка чукот-

ского. Никакой письменности, никакого понятия не только о книге, но даже о бумаге у чукчей не бы-

ло. Таким образом, предприятие советских учителей с самого начала представляется состоящим из

сплошных противоречий довольно трагического свойства.

Если бы «Чукотка» написана была не советским учителем, если бы она изображала некую

«культурную» миссию в буржуазном обществе, она имела бы вид совершенно иной. Она изображала

бы, с одной стороны, непобедимую отсталость «дикаря» и, с другой стороны, высокомерный героизм

«просветителей».

Г. Семушкин ничего не прикрашивает в чукотском быту. «…В углу тикал будильник, подве-

шенный за колечко на оленьих жилах. В обычное время этим будильником никто не пользовался.

Люди отлично распределяли время и без часов. Будильник висел «для хорошего тона». Только перед

приездом русских Ульхвургын брал его за «ухо» и накручивал. Теперь он исправно «тиктакал», и не

удивительно поэтому, что время, показываемое будильником, ничего общего с настоящим не имело.

...Будильником этот представитель Советской власти здесь пользоваться не мог. Он только

все это видел в квартирах культбазы, на пароходах и теперь подражал, как умел. Настоящее, созна-

тельное представление обо всех этих вещах Ульхвургын получил позже, на своем родном языке, от

будущих школьников из его стойбища»

В этом отрывке замечательно поданы и тема, и стиль, и тон

книги Г. Семушкина: чукчи

очень отстали в культуре, для преодоления их отсталости требуются героические усилия, но во всем

этом ни сам Семушкин, ни его коллеги, ни другие работники культбазы не видят ничего особенного.