218 / 366
216
ского участка,– наркомпросовский богатырь «не трехнется, не ворохнется». Воля, мужество, целе-
устремленность! Эти слова звучат почти дико, когда мы вспоминаем о Наркомпросе. Надо иметь,
прежде всего, мужество, чтобы открыто признать: мы не знаем, кого мы воспитываем, кого мы хотим
воспитать, мы не знаем, нужно ли воспитывать мужество. А вдруг это «непедагогично»? А вдруг это
опасно для здоровья? А вдруг мамаши будут недовольны?
Кто виноват в этой неразберихе? Позвольте, а где же педагогические ученые, где эти сотни
инженеров педагогики, которые обязаны были, давно обязаны подготовить, продумать, разрешить
вопросы коммунистического воспитания? Ведь нигде так часто не произносились эти два слова, как в
педагогических статьях. А что сказано в этих статьях по вопросу о воспитании воли, мужества и це-
леустремленности?
Эти вопросы фактически сняты с очереди, как и многие другие вопросы воспитания. Эти во-
просы спрятаны в хитром переплете псевдонаучной болтовни, прикрыты устаревшим и совершенно
чуждым для нас утверждением, что никаких отдельных вопросов воспитания нет, что воспитание
неразрывно связано с образовательным процессом. Честное слово, трудно даже поверить, но такой
простой, и наивный фокус проделывается на глазах всего советского общества. Вместо того чтобы
честно и серьезно работать над вопросами коммунистического воспитания, сделали умное лицо и за-
явили:
– Воспитание? А зачем? Учитель – он же преподает, вот в это самое время он и воспитывает.
История! Вы знаете, одна история сколько может воспитать, вы себе представить не можете!
И хотя никто к этим утверждениям не мог отнестись с уважением, хотя для всех ясно, что ни-
чего, кроме ловкости рук, в этом утверждении нет,– все осталось как было.
История, конечно, воспитывает. Воспитывает и литература и математика. Но никакого права
ограничивать воспитательный процесс классной работой, конечно, никто не имел, как не имеет права
инженер-строитель утверждать, что при постройке дома достаточно заняться только вопросами цен-
трального отопления и конструкции крыши.
Почему организаторы школьного воспитания поступают так непринужденно просто? Исклю-
чительно потому, что они сами никакого отношения... к целеустремленности не имеют. Никакие цели
их особенно не интересуют, в том числе и цели коммунистического воспитания. А, кроме того, есть и
такое соображение: как-нибудь обойдется, это же не мост строить, который может рухнуть через ме-
сяц. Мы ученика выпустим, кто там разберется, что он за человек. Как-нибудь обойдется: комсомол,
семья, пионеры... сделают.
И фактически получилось так, что все дело воспитательной работы, дело огромной государ-
ственной важности, передано в руки разрозненных учителей, среди которых много молодых и не-
опытных, и пионервожатых, среди которых нет ни одного опытного. А чтобы эти разрозненные силы
вследствие своего энтузиазма не внесли беспорядка в педагогическое благополучие, их связали по
рукам и ногам почти щедринским требованием: все должно быть умеренно и аккуратно.
И нечего удивляться, что наш педагогический обиход характеризуется таким анекдотом: у нас
часто повторяются слова: «это воспитательное средство» или «это не воспитательное средство». Не-
посвященный человек может подумать, что воспитательное средство – это такое, которое преследует
определенные педагогические цели. Ошибка! Ничего подобного! Воспитательная мера – это как раз
такая, которая преследует единственную цель: чтобы все прошло благополучно, чтобы козы были
сыты и сено цело, чтобы никто не обижался и, вообще, чтобы не было неприятностей.
В подавляющем своем большинстве наша школа похожа на любвеобильную мамашу,
воспитательный метод которой определяется формулой: «чтобы дитя было сыто и чтобы
дитя
не
простудилось».
Она
обкармливает
детей
показной
«стопро-