256 / 366
254
мне не надо касаться тех вопросов, которые обслуживает Наркомпрос, а я коснусь тех вопросов, ко-
торые никакого отдела не имеют и которыми никто не заведует.
Вот почему получилось, что я больше писал о семейном воспитании и нарочно назвал книгу
«для родителей». И все-таки не помогло. В одном московском журнале была напечатана статья
«Вредные советы родителям»
6
.
Вообще я не люблю читать критических статей о моих произведениях, но эту я прочел. Что
там вредного, думаю. Может быть, плохо написано? Оказывается, что она вредна именно потому, что
там ничего не говорится о школе; следовательно, книжка вредная.
Я решил, что этот упрек не так большой руки, и продолжаю писать книгу «для родителей». А
о школе я не буду писать. Кто меня может заставить писать на все темы? И вообще писателю реко-
мендуется выбрать одну тему, а не двадцать.
А о школе должны писать вы – педагоги, получившее педагогическое образование. У вас
много мыслей, много чувств. Хорошее отношение к школе. Пишите!
Вот мой краткий отчет о моей истории.
Ну, что же еще сказать о литературных достоинствах и недостатках моих книг? Есть одна об-
ласть, которая вас как литературоведов, возможно, интересует. Говорят, в книге «Педагогическая по-
эма» нет выдумки –это фактография. Один критик даже так написал: «Была у человека интересная
жизнь, он ее описал. Всякий, у кого есть интересная жизнь, может написать такую книгу, и поэтому
Макаренко не литератор и не художник, а мастер-фактограф»
7
.
Я обиделся, конечно. Как это так: я не литератор, а написал книгу?
(Смех)
Спрашиваю на од-
ном диспуте: «Почему вы говорите, что это фактография?» А мне отвечают: «Потому что у вас напи-
сано все то, что было. Нет выдумки, нет синтетических образов».
Я тогда сделал такое умное лицо и говорю
(смех)
: «Позвольте, откуда вы знаете, что там нет
выдумки? Какие у вас доказательства, что это все правда?»
(Смех, аплодисменты)
А мне отвечают:
«Так это же видно
(смех).
Вот по Задорову вашему видно, что он был и вы его ударили». – «Ничего
подобного! – говорю. – Задорова не было, и я его не бил; это все выдумка».
Критик мог мне поверить, мог не поверить – это его дело. Но доказать мне, что я не прав, он
не мог. Я имею право выдумывать? Имею. И потому никто не может ко мне придраться: это выдумка
или не выдумка. Никто не имеет права требовать от меня отчета об этом.
А вам так, по дружбе, говорю
(смех),
ни в «Педагогической поэме», ни в «Флагах на башнях»
нет выдумки, за исключением отдельных фамилий и отдельных ситуаций.
Иногда, скажем, факт – Иванов, через этот самый факт вписал – Иванов. Зачем мне писать,
что сначала Иванов, потом Петров, я беру факт, вписал – Нестеренко. Выдумка это или нет – кто его
знает, я не знаю.
Вот единственный литературный вопрос, который я считал нужным осветить вам.
Теперь, товарищи, перейдем к педагогике. Я хочу говорить очень коротко, потому что мне за-
дали много вопросов, и в ответах на эти вопросы, думаю, все и придется сказать.
Какое право я имею говорить с вами сегодня? Единственное право: я работал 32 года педаго-
гом – раз, и старался размышлять над своей педагогической работой – два, и у меня была некоторая
своя, как бы это сказать, манера педагогической работы. Эта манера пришла ко мне не от моих талан-
тов. Она пришла от необходимости, от характера того дела, которое мне поручили.
Мне повезло в том отношении, что я был шестнадцать лет в одном
«правонарушительном»
и
«беспризорном»
коллективе,
в
том
отношении,
что
там были прекрасные товарищи, сотрудники, коллеги. Благодаря этому самые трудные и большие