57 / 366
55
Допустим, в своей статье я высказал несколько спорные положения. Почему бы т. А. Бойму
не возразить мне с той серьезностью, которая вполне уместна в такой важной теме? Почему т. А.
Бойм, прежде всего, заподозрил наличие у меня столь же добрых намерений, какие есть у него? Вме-
сто всяких возражений т А. Бойм зажимает мне уста довольно неприветливым кляпом; «Детская ли-
тература должна быть высокохудожественной... и прекратите разговоры!»
Правильно ли это? Достаточно ли одного лозунга о высокой художественности, совершенно,
впрочем, справедливого и делающего честь добрым намерениям и эстетической выдержанности т. А.
Бойма? Совершенно очевидно, что одного такого лозунга недостаточно и что разработка вопросов
теории детской литературы должна иметь место на страницах нашей печати. Протест т, А. Бойма
против самих попыток такой разработки имеет вид довольно странный и... несовременный. При этом
протест не сопровождается никакой аргументацией – нельзя же считать аргументом указание на то,
что дети читают «Ромео и Джульетту», Тургенева, Чехова и JI. Толстого. Совершенно верно, в из-
вестном возрасте дети начинают читать этих авторов и вообще переходят к общей литературе. Что же
отсюда следует? Следует только то, что дети становятся более взрослыми, но вовсе не следует, что
«Ромео и Джульетта», или «Дворянское гнездо», или «Скучная история» относятся к детской литера-
туре. Вопрос об особенностях этой литературы все же остается вопросом, и я думаю, что позволи-
тельно людям иногда по этому вопросу высказываться.
Стоя все на той же высокохудожественной позиции, тов. А. Бойм обвиняет меня в том, что я
призываю: «нельзя ли попроще». Поскольку в таком призыве нет еще ничего предосудительного, т.
А. Бойм делает нарочно страшное лицо и усиливает обвинение фразеологически: «призывы к упро-
щенчеству и к обеднению детской литературы». Это уже звучит, это низвергает меня, так сказать, в
пучину преступления, а т. А. Бойма характеризует, напротив, с лучшей стороны, как защитника вы-
сокохудожественной детской литературы.
Позволю себе высказать предположение, что эти ужасы несколько излишни. Дети вырастут и
начнут читать Тургенева и Чехова. Некоторые сделают это раньше, некоторые позже, и все же дет-
ская литература остается детской литературой. Чтение двенадцатилетнего мальчика или три-
надцатилетней девочки должно все же чем-то отличаться от чтения взрослого. Высокая художе-
ственность детской книги должна быть высокой, но выражаться она должна в своеобразных формах,
особенных, свойственных именно детской книге. Старшие дети могут увлекаться пейзажем Тур-
генева, но это вовсе не значит, что специфические детские писатели должны повторять «пейзажные»
приемы Тургенева. Почему нельзя допустить, что в пейзаже детской книги должны быть свои мето-
дические особенности, нисколько, однако, не уменьшающие художественной высоты изображения.
Лично я, например, считаю художественное выполнение детской книги настолько трудным и требу-
ющим такой высокой писательской квалификации, что сам не решаюсь написать книгу для детей
2
.
То же самое можно сказать и о других приемах, которых я касался в своей статье. Я указал на
желательность более быстрого становления образа. Т. А. Бойм вместо того, чтобы обсудить мое
предложение, просто поднял крик... караул!
Вопросы стиля детской книги заслуживают серьезного и спокойного внимания, и нельзя от
них отделываться простым и довольно оскорбительным окриком. Нельзя встречать авторов, выска-
зывающихся по этим вопросам, обидно намекающими ужимками, подобными тем, которые позволил
себе т. А. Бойм по поводу моего утверждения, что детям можно предлагать любые темы, даже темы о
«половой любви». Т. А. Бойм заливается краской и стыдливо отворачивается:
«Ромео и Джульетту» читать можно, а половая любовь... какой пассаж! Неужели т.
А. Бойму до сих пор неизвестно, что «Ромео и Джульетта» рассказывает именно о половой любви,
что этим двум героям платоническая любовь отнюдь не импонирует. Ведь я не призывал разрабаты-
вать тему о половом сожитии, а именно о любви. Если в детской книге го-