8_Makarenko

не разбираются часто в легких вопросах политической истории, а по своему характеру, по своей ду-

ше, по своей личности они явно для меня были «нашими».

Вот такие случаи первого и второго рода мне приходилось наблюдать, и, естественно, я заду-

мался над этим: в чем дело, почему мальчик не только знает все, что ему нужно знать, но и других

учит, а по своему характеру и поведению меня не удовлетворяет.

Я помню, как однажды одно событие остановило мое внимание. Событие было пустяковое,

может быть, вам не стоит о нем рассказывать, но, чтобы вы поверили, как иногда маленькое событие

может много показать, я вам расскажу.

Событие заключалось в том, что у нас, в коммуне им. Дзержинского, вечером был киносеанс

(у нас было свое кино). Сидело коммунаров 500 человек и педагоги. И вот на картине трудно было

разобрать (картина изображала военное событие), что за войска приближаются с горизонта, и тут все

в зале начали спорить. Спорили не так – белые или красные, а спорили – белые или наши. И вот эта

терминология «наши», а не красные для меня много показала. Когда люди в горячем споре, где они

не выбирают слов, не беспокоятся о точности выражения, а говорят, как душа подсказывает, когда

говорят «наши», значит, действительно видна родственная связь с людьми, которые приближаются с

горизонта, и людьми, которые сидят в зале.

С этого случая я поставил целью – проводить такое политическое воспитание, чтобы в душе

моего воспитанника, в его личности и разуме это слово «наши» возникало без борьбы, без напряже-

ния, без дипломатии, без хитрости, чтобы оно шло от самой души. И воспитать такую способность

человека быть преданным нашему обществу, нашей революционной истории, нашему делу – я поста-

вил себе целью.

Сегодня я буду говорить только о политическом воспитании, считая, что вопрос политическо-

го образования остается вопросом первейшей важности, считая, что без политического образования

не может быть политического воспитания, но думаю, что этот вопрос для вас более или менее изве-

стен, поскольку он в вашем училище разбирается детально, а я в своей часовой беседе буду говорить

о том, что я называю политическим воспитанием, отдельно взятым.

Я буду говорить об очень узкой области, которую скорее можно назвать воспитанием полити-

ческого характера человека, имеющего политическую ценность. В особенности в моей практике меня

этот вопрос занимал больше, чем занимает педагогов нормальной школы. В школу приходят дети

получать образование. Ко мне приходили дети, которые настолько были уже испорчены, что не мог-

ли жить в нормальном обществе, и передо мной ставился вопрос о таком воспитании, чтобы они мог-

ли жить в нормальном человеческом обществе. Для меня это был главнейший вопрос. Человека, мое-

го воспитанника, у которого я не мог преодолеть характер, у которого политически характер не был

воспитан, – я не имел права выпустить из колонии. Я мог выпустить [только] такого, который явно

для моей честности и ответственности был советским гражданином.

Я поставил себе целью выпускать комсомольцев, и в последние семь лет выпускал комсо-

мольцев. Но этого было для меня мало. Я должен был выпускать таких людей, чтобы их характер был

политически воспитан.

Что такое политически воспитать характер? Как раз этот вопрос в нашей теперешней школе

[находится] в загоне. Вопросу воспитания характера не уделяется внимания ни Наркомпросом, ни

педагогической литературой. Я считаю, что это самый важный вопрос.

Воспитать настоящий большевистский характер – значит воспитать человеческое чувство

. Я

уверен, что если мы не воспитаем человеческого чувства как нужно, то, значит, мы ничего не воспи-

таем. А чувство и воспитание чувства лежит в известном вопросе, который можно назвать «личность

– коллектив».

Вот этому вопросу – личности и коллективу – тоже почти никакого внимания не уделяет пе-

дагогическая литература.