227 / 404
225
последние остатки раздражения, разыгравшегося еще в тресте. Даже размокшие в грязи ботинки
перестали его волновать, он успокоено представил себе, как Гаша почистит их, высушит, наведет
прежний блеск и порядок.
- А вот и бандит, - по-прежнему громко сказал Ходиков,- приготовьте вашу машину... Лес
кончался. Перед глазами протянулось широкое поле дождливого тумана. Справа ощущалась бо-
лее прохладная влажность реки, прямо из-за тумана мохнатыми пятнами смотрели огни завода.
На этом фоне неожиданно резко рисовалась фигура человека. Человек шел, колеблясь под вет-
ром, наклонив голову и громко плакал, надрывался, стонал, видно, давал себе волю в туманной
пустыне осени,
- Женщина, - шепнул Бакурин. Женщина с разгону налетела на инженеров, вдруг оборвала
рыдания и вскрикнула как-то совершенно по-новому, свободным от слез, молодым голосом.
- Ой, кто ты?
- Что такое случилось? Чего вы скандалите, дорогая, - запищал Ходиков, ухватил женщи-
ну за локоть.
- А кто это? Ой, это Фома Николаевич!? А это кто? Ах, это вы… товарищ Бакурин… Я вас
ожидала, ожидала...
Женщина произносила свои восклицания звонко и весело, в ее голосе открыто пробива-
лись нотки привычного шаблонного кокетства. Бакурин подумал: так кокетничают те, у кого хо-
рошенькая мордочка - единственная рента, доставшаяся от природы.
- Это вы, Валя? - спросил Ходиков - Что случилось?
- Я - не знаю... у меня каждый день что-нибудь случается. Вы знаете… так не везет… пря-
мо горе... такое...
В Валином голосе снова затолпились слезы.
- Я хотела поговорить... с товарищем Бакуриным... думаю... новый замдиректора… вы-
слушает…
- Успокоитесь, - сказал Бакурин строго, - Вы где ночуете?
- Да я не знаю...
- Переночевать найдем... - перебил Ходиков. Черт его знает, вот погода... завтра расскажи-
те... Чего такого страшного.
- Ну, завтра, - покорно сказала Валя и зашагала рядом с Бакуриным.
Они шли по дороге, проложенной через поле. Здесь ветер и дождь, и волны тумана сли-
лись в некое космическое месиво самого отталкивающего вида, и земля смотрела в этот хаос ли-
цом растоптанного чернозема бесформенных желтых кустиков. Валя шагала рядом с Бакуриным,
и в те моменты, когда ветер особенно нахально набрасывался, она слегка падала на его плечо и
цеплялась за рукав, и Бакурин ощущал дрожь и слабость ее тела. Он взял ее под руку.
- Черт! Вы собственно говоря, раздеты! Как же так можно?
Валя ничего не ответила, только теснее прижалась к Бакурину. Ее мокрая, голая рука ка-
залась дряблой и чересчур холодной. Бакурин поднял руку к ее плечу и там ничего не нашел,
кроме прилипшего к телу мокрого рукавчика.
- Фома Николаевич! Берите ее с другой стороны и прибавим шагу!
Бакурин храбро бросал свои явно погибшие ботинки в скользкую неверную грязь, с неко-
торым даже интересом прислушивался к переливанию воды между пальцами ног, старался рас-
смотреть, что надето на ногах Вали. Но и Валя и Ходиков не столько шли, сколько царапались по
земному шару, подпрыгивали, скользили, семенили ногами, ничего нельзя было увидеть. Баку-
рин улыбнулся в темноте: черт знает что, получается комично: двое мужчин в пальто нежно ве-
дут полуголую женщину… в такую непогодь! По самым минимальным рыцарским требованиям
нужно было бы снять с себя пальто и набросить на дрожавшие плечи Вали.
Бакурин вдруг заинтересовался величиной обязательности этого рыцарского положения.
Собственно говоря, обязательность его достаточна. У него, кроме пальто,