9 / 110
7
Поэтика его рассказов и повестей чем дальше, тем больше
свидетельствовала о дальнейшем совершенствовании тех художественных
принципов, которым он отдал предпочтение в самых ранних его вещах, –
таких, как «Распад» (1906), «Гражданин Уклейкин» (1908), и др.: это
импрессионистический аспект психологизма с выявлением потаенного,
скрытого в душе человека через тонко ассоциированные детали внешней
обстановки, их подтекстовую символику, лейтмотивные пересечения,
через проблему художественного пространства. Так, в рассказе «Патока»
(1911) с помощью внешней изобразительности импрессионистического
свойства, через строго выдержанный основной композиционный прием –
окружающий мир глазами главного героя – автору удается показать смену
душевного состояния человека, преступившего в себе нравственный закон
и воспринимающего все вокруг сквозь призму своего состояния.
Начиная примерно с 1910 г., в рассказах И. Шмелева все чаще
социальное начало в жизни человека объемлется более широким,
философским взглядом, когда на первый план выступает особое
понимание писателем природы, ее роли в жизни человека. И здесь не идет
речь о привычно-традиционном понимании «пейзажной лирики». Здесь –
взгляд художника XX столетия, улавливающего особый смысл в
сопряжении всего живущего вокруг и рисующего картины бытия красками
своего времени: его реалистическое письмо обогащено символической
емкостью
метафор,
виртуозной
лейтмотивностью,
цветописной
образностью.
Весьма
своеобразно
проявляется
здесь
и
импрессионистическая тенденция. Речь вдет о таких рассказах и повестях,
как «Под небом» (1910), «Пугливая тишина» (1912), «Стена» (1912),
«Волчий перекат» (1913), «Росстани» (1913) и некоторых других.
В критике 1910-х годов не осталась незамеченной влюбленность
И. Шмелева «в жизнь, в природу и в ее краски, в которые он с такой
жадностью всматривается и с такой расточительностью разбрасывает в
своих произведениях» [3].
Показателен неопубликованный рассказ И. Шмелева, написанный
в 1917 г. – «Живой камень». Раненые солдаты, прогуливающиеся по
парку, грубовато иронизируют над мраморной статуей Прозерпины,
уносимой Плутоном. Нечаянный свидетель их разговора, учитель,
пытается помочь солдатам понять, что «есть высокое искусство – из
мертвого сделать жизнь» [4] Он рассказывает им древний греческий миф и
объясняет, что в этой красивой сказке греки обозначили «все, что было