109 / 388
107
Из записной книжки, 18 ноября 1936 г.
Почти тема. 18 ноября утром у меня нечто вроде обморока. Общий перепуг! Галя требует отстав-
ки, но Пинкус уверяет, что у него недавно тоже был обморок.
Когда я сидел у начальника поликлиники, ему кто-то позвонил, и начальник начал меня уверять,
что большинство болезней (80%) внушается врачами. Одним словом, нужно ехать в колонию.
Опускула макаренкиана, №22, с. 170.
Из письма Г.С. Макаренко Л.М. Салько, 20 ноября 1936 г.:
…Не едем в Бровары,
а будем мирно ждать вестей из Москвы…
Как и следовало ожидать, отец совершенно замучился в Броварах, и у него
был не то что обморок, а некоторая дурнота 18/XI утром. Я немедленно уло-
жила его в постель и пригласила на совет
Захаржевского
,
как известно, очень
хорошего врача. После очень тщательного и серьезного осмотра он нашел,
что отец здоровый человек, что у него прекрасный организм, но что работать
в колонии ему нельзя совершенно…
Отец отнесся ко всему этому достаточно серьезно и вчера заявил в ОТК,
что больше в колонию не поедет. Сегодня он идет к профессору
Тартаковско-
му
,
чтобы выяснить окончательно, что это за обмороки и какая их причина,
чтобы, самое главное, – посоветоваться относительно длительного отпуска…
У отца есть сейчас право на 2-месячный отпуск (в прошлом году осталось 2
недели и за этот год полтора месяца). Этот тарифный отпуск отец, конечно,
использует немедленно и, следовательно, поедет с нами в Москву и там про-
будет эти 2 месяца, а может быть и больше, как скажет сегодня профессор…
Сейчас отец и выглядит, и чувствует себя хорошо, но, конечно, многолетнее
утомление сказывается…
Сегодня отец перевел на Мосбанк 585 р. 23 к. – ежемесячную плату за
квартиру, которую надо вносить с 25/XI в течение 6 месяцев…
Из очерка «Книга для родителей»
…...Вечер 7 ноября. Кабинет и столовая в хорошей коммунальной семье. Много книг. На столе
сегодня белоснежная скатерть, а из кухни пролезают самые симпатичные запахи. В широкие окна
блестящими, яркими глазами смотрит иллюминированный город. Праздник.
На турецком диване девочка лет пятнадцати. Она полулежит в неудобной капризной позе, на ху-
деньком еще кулачке ее кучерявая головка.
Перед девочкой стоит мать:
– Верочка, но что же я могу сделать? Надень шерстяное…...
Девочка подымает голову с кулачка и говорит матери быстро-быстро: