139 / 370
137
постепенно разбирается в таинствах этой техники. Даже терминологии, в той или иной мере
определяющей эту технику прозы, у нас нет.
В своей работе я до сих пор часто испытываю технические затруднения, и мне
приходится их заново преодолевать.
Наиболее трудными отделами этой техники я считаю следующие:
Композиция.
Диалог.
Портрет.
Тон.
В настоящей беседе я не имею в виду изложить свои технические выводы или мысли.
Я только касаюсь для примера некоторых вопросов, чтобы показать, какие затруднения
встречает писатель в своей работе и как с этими затруднениями нужно бороться.
В композиции меня больше всего затрудняет вопрос о плотности рассказа. Под
плотностью я понимаю количество содержания на единицу текста, например на страницу
или на главу. Всякий читатель знает, что на немногих страницах описываются иногда
события чрезвычайно подробно, с перечислением самых мелких деталей, самых неуловимых
движений, не только внешних, но и внутренних — психических. Этот случай и будет
случаем наибольшей плотности, С другой стороны, сплошь и рядом автор описывает на
странице целый период, характеризуя его приблизительно такими словами: «В течение двух
месяцев Иван Иванович познакомился с товарищами и увидел...» Такие места мне хочется
назвать местами наименьшей плотности.
Нет никаких законов, позволяющих прийти в этом вопросе к каким-либо выводам.
Мы знаем писателей, которые не любят большой плотности и почти все повествование ведут
большими, крупными мазками, их произведения от этого не делаются менее ценными. В
известной мере к таким писателям относится Эренбург. С другой стороны, мы знаем
писателей — мастеров наибольшей плотности, например Леонов. Обычно же у каждого
писателя свои законы композиции и свое индивидуальное отношение к вопросу о плотности.
В каждой книге вы можете встретить различные типы чередования мест большой плотности
и малой, иногда это получается удачно, иногда менее удачно. Наибольшим недостатком
повести Первенцева «Кочубей» я считаю нелогичное распределение плотности.
Каждый автор должен серьезно учиться этому, должен найти свои законы
композиций, достаточно стройно и прямо соответствующие содержанию и общему стилю.
Во всяком случае, я пришел к таким правилам для себя:
а) нельзя показывать второстепенные лица в прозе большой плотности;
б) нельзя держать читателя более или менее долго на плотности одного и того же
напряжения;
в) нельзя разнообразить плотность в пределах одного эпизода;
г) в пределах одной главы желательно наибольшую плотность иметь в конце главы.
Можно еще много и более пространно сказать о плотности, но я думаю, что этого не
следует делать в такой короткой статье.
Диалог — один из самых трудных отделов прозы. Нужно знать диалог в жизни.
Выдумать интересный диалог почти невозможно. У наших молодых писателей слабее всего
выходит именно диалог.
Диалог должен быть очень динамичным, он должен показывать не только
духовные движения, но и характер человека. Он никогда не должен обращаться в
болтовню, в простое зубоскальство, и он никогда не должен заменять авторского
текста. Многие у нас так и думают: то, что хочет сказать автор, пускай говорят герои,
будет интереснее. Это ошибка. То, что должен сказать автор, никому из героев
поручать нельзя. В таком случае герои перестают жить и обращаются в авторский