7_Makarenko

319

признаком такого совершенства было получения звания коммунара. Это звание получали

через 4—5 мес., получали его очень торжественно, на собрании, при этом получали значок

«ФД»

, вылитый зеленым цветом. Его могли носить только коммунары.

Я по закону коммуны мог оставлять коммунара без отпуска, без денег и т.д., но я

старался этого не делать.

Коммунары имели некоторые привилегии. Им должны были верить на слово. Если

коммунар говорил, я даю слово, то проверять его было неудобно и неприлично. Вторая

привилегия коммунаров заключалась в том, что их можно было наказать только арестом, и

больше никак. Простого воспитанника я не могу арестовывать.

В самых тяжелых случаях наказание накладывало общее собрание. Здесь самым

важным было осуждение проступков. Я не знаю, насколько это возможно в школах. Там

вообще общие собрания не практикуются, а у нас общие собрания бывали через день.

Общее собрание могло вынести выговор перед строем и даже занести на черную

доску. У нас висела черная доска. Это было в лучших случаях, а то могли наказывать,

оставляя без отпуска, отправляя под арест и т. д. Но часто наказывать, не приходилось.

2. Пишете книгу о чудаках и дураках? Скоро ли она выйдет?

Я эту книгу заканчиваю, и скоро она выйдет из печати. Это тоже педагогическая

книга. Я считаю, что и те и другие люди хорошие, но надо уметь направлять их на

правильный путь

3. Находились ли все три категории [дзержинцев] вместе?

Да.

4. Как бороться с ребенком, который лжет?

Коллектив реагировал на ложь так, что лгать становилось невозможным. Коммунар

требовал, чтобы ему верили на слово. Что бы вы ни сказали, вам обязательно должны были

верить. Значит, и лгать было нельзя. К этому вела вся инструментовка хорошего коллектива.

5. Будут ли существовать дальше коммуны?

Сейчас все коммуны свертываются, так как беспризорных стало меньше. Мои

коммунары почти все вышли из коммуны. Они вышли главным образом в вузы, человек 70

— в летчики. Многие коммунары в разных частях Красной Армии. Более молодые тоже

постепенно выходят, и коммуна свертывается, поскольку в ней нет сейчас постоянной

нужды.

6. Расскажите о случае риска с вами, о попытке самоубийства.

Я рассказываю об этом в своей книге. Это был не риск, а было отчаяние. Я был тогда

плохим мастером.

7. Вы говорите, что приказание не должно повторяться, но как быть, если

приказание не выполняется?

Записка без подписи, вероятно, кто-нибудь из молодежи.

Это вопрос диалектический. Я не представляю себе, чтобы в хорошем коллективе, с

хорошей дисциплиной не выполнялись приказания. Если это случается, то это же мировой

скандал. Вы должны немедленно трубить общее собрание, доводить дело до крайнего

скандала. Мне это не приходилось делать. Я мог отдавать приказание, буквально не огляды-

ваясь, и никто не мог себе представить, что оно не выполняется.

Другое дело, что иногда мог быть не выполнен бумажный приказ по ошибке, по

недоразумению, но всегда такие вещи разбирались на общем собрании.

Я сторонник доводить всякий случай до абсурда, если он к нему направляется.

Я не позволю никому опоздать к завтраку или опоздать на работу. Если у меня

запоздал завтрак по чьей-либо вине, то я не позволю всем сидеть за завтраком и

опаздывать на работу. Дается сигнал — уходи из-за стола. Если ты опаздывал — твоя