316 / 370
314
Харьков. У нас было несколько барабанов, тромбоны, причем мы не признавали никаких
пианиссимо, играли как можно громче. Дети идут — смотрите!
Я употребил на это дело много энергии, и не только в смысле парадном (мы не
встречали другой, равной нам, колонии). Мы не имели ни одного плаката, но имели знамя.
Когда ребята со знаменем шли стройной колонной до 8 человек в ряд — это было очень
красиво.
Мы строили свое производство так, чтобы к нам ездили, просили, кланялись:
продайте, пожалуйста, 10 «Леек»
20
. А мы не желаем, не продадим, не продаем такому-то.
Все это очень важно. В глазах каждого ученика все это должно иметь огромный
общественный вес. Каждый день мы имели во всех театрах 31 место
21
. Надо было, чтобы мои
франты для этого умели входить в театр. Они входили в театр с носовым платочком в
кармане, с запахом одеколона.
Мы добились права для моих коммунаров ходить потом в театр без билета, так их там
любили. Они бывали в артистических уборных, открывали занавес, могли стоять около
каждого музыканта, были настоящими хозяевами.
Такой шикарный размах должно иметь каждое детское учреждение, и этого можно
добиться красивой дисциплиной, красивой, интересной, большой работой.
Наша школа должна иметь какое-то шефское имя, должна чем-то отличаться от
другой школы, должна иметь свое лицо.
Я недавно был в X классе школы им. К. Е. Ворошилова. Спрашиваю учеников:
- Скажите, пожалуйста, Ворошилов был у вас в школе?
- Нет.
- Почему?
- Не приехал.
- А куда смотрела администрация, почему не пригласила?
Когда я стал расспрашивать, то узнал, что Ворошилов не играет для них какой-либо
особой роли.
Я спросил:
- Вы себя называете ворошиловцами?
- Нет.
Тогда надо отнять имя К. Е. Ворошилова у этой школы.
Ученики этой школы должны быть ворошиловцами.
В Харькове предметом гордости коммунаров служило то, что они были горьковцы, и
их гордость в этом отношении превосходила все нормы.
Мои коммунары гордились тем, что они дзержинцы. У нас все было пропитано
памятью Ф. Э. Дзержинского. И это давало особый тон, особую гордость коллектива. И
«Лейка» называлась «ФД», и на груди их был значок: «ФД».
Это дает большой размах школе. Я провел 8 походов. Правда, мне пришлось много
поработать с ребятами. Работали в течение двух месяцев по 4—5 ч. Это антипедагогическое
действие, но зато мы могли заказать себе отдельный пароход и мы плавали, как хотели.
Это сообщает коллективу уважение к самому себе и дает мне такое средство в руки,
какого не может иметь учреждение, заброшенное в переулке.
Мы должны были совершить экскурсию на Кавказ, причем должны были пройти
пешком по Военно-Грузинской дороге. Мы начали подготовку за несколько месяцев.
Выбрали маршрут, свою комиссию, шили костюмы.
Но у меня есть общее собрание, которое имеет право предложить не брать в поход
какого-нибудь пацана. И вот к июню наберется таких человек 5. Просишь у общего собрания
дать амнистию. — Нет. Для меня это было очень тяжело. Общее собрание не хочет прощать,
а для них надо специально оставлять кухарку и т. д.