7_Makarenko

313

Один только раз, по требованию НКВД, я пропустил их в колонию. Они захотели

узнать, насколько организован мой коллектив. Они не думали, что у меня есть такой

организованный коллектив.

Они прибыли с товарищами из НКВД и сказали деревянным голосом: покажите ваш

организованный коллектив.

Я решил, что они хотят подложить мне свинью и доказать, что мой организованный

коллектив является неорганизованным. Когда мои ребята пришли в класс, эти педологи

обратились к ним и сказали: дети, представьте себе, что у вас есть лодка.

Вдруг один спрашивает: а это для чего?

- Нет, вы представьте себе. Представьте себе, что вы будете в ней кататься.

Тогда ребята заявили, что им некогда, что у них сейчас консультация и они ничего не

хотят себе представлять. Они заявили: реки у нас в Харькове нет, моря нет, лодок у нас нет.

Мы не хотим даже представлять себе.

Тогда педологи заявили: больше вопросов у нас нет. Мы только хотели поговорить

относительно лодки.

- Очень рад.

Мы распрощались, и они уехали

Потом мои воспитанники мне говорили: мы думали, что они по серьезному делу

приехали, а они говорят с нами, как с маленькими детьми.

После этого случая моя ненависть к педологам обратилась в болезнь. Это было в тот

период, когда я писал первую часть «Педагогической поэмы».

В частности, мои чувства были направлены против Руссо. Сейчас Руссо уже не имеет

педагогического значения. Он положил начало большому гуманистическому движению. Он

оказал влияние не только на педагогику. Такую педагогику нельзя применить к

воспитательному процессу

У нас нет воспитательной педагогики.

У нас есть методики, которые можно приложить к основному образовательному

процессу. У нас должна быть теория педагогики, конечно, не с неба взятая, а основанная на

практической работе. Но здесь надо учесть поведение нового человека в новой обстановке.

Попробуйте взять любой вопрос, например воспитание воли. То, что раньше было

основано на интересе, теперь основывается на долге.

Сегодня я шел по Мясницкой, висит объявление: «Спешите видеть выставку

Левитана. Сегодня последний день». Раньше вывесили бы такое объявление, чтобы

побольше заработать денег, а теперь — по чувству долга, чтобы больше людей посмотрели

эту выставку.

Нам необходима такая теория педагогики.

Теперь еще два замечания.

Во-первых, я считаю, что наша советская государственная школа должна занимать

более важное, более блестящее и более величественное место в нашей жизни. В этом я

глубоко убежден и всегда буду об этом говорить.

Наша школа представляет собой заброшенное учреждение. Никто о ней не знает.

Висит только вывеска.

И не нравится мне, что наши школы называются школами, что наших учеников

называют школьниками, что наши школы пронумерованы какими-то страшными

астрономическими номерами: 667-я школа, что это мне говорит?

В нашей стране школа должна быть важнейшим моментом в жизни не только детской,

но и всего общества. Мне удалось этого добиться для моего учреждения. И я хочу, чтобы вы

этого добились.

Я требую внимания к коллективу, себе — и мне это удавалось. В коммуне им.

Ф. Э. Дзержинского мы имели духовой оркестр. Это было важно не только в смысле

воспитания. Когда шла коммуна им. Ф. Э. Дзержинского, был гром на весь