7_Makarenko

311

бы все педагоги говорили с ребенком ровным голосом, я не знаю, до какого состояния они

могли бы довести ребенка.

Но, к счастью, не все говорят ровным голосом. Некоторые рискуют, требуют, ставят

плохие баллы, а главное — требуют. И только поэтому получается живое настроение в

жизни.

Эта тема риска должна быть рассмотрена в педагогической практике.

Я как педагог открыто смеюсь, радуюсь, шучу, сержусь.

Хочется мне шутить — я шучу. Хочется мне потихоньку уколоть человека — я это

делаю.

Такой риск не страшен. Мне приходилось рисковать больше, чем другим педагогам.

Например, иногда общее собрание выносило постановление: выгнать из коммуны. И

как я ни боролся, как я ни грозил, они смотрят на меня, смотрят, а потом опять поднимают

руки: выгнать. И я выгонял. За восемь лет я выгнал человек десять. Открываю дверь: иди на

все четь ре стороны, куда хочешь, иди в белый свет

Страшный риск, но благодаря этому риску я добился постоянного искреннего,

требовательного тона, и каждый знал, что такой тон встретит его в первый же день, и ни для

кого это не было неожиданностью.

Но особенно удивительно, что все эти выгнанные писали мне письма.

Недавно я получил письмо от человека, которого выгнал шесть лет назад и потерял

его из виду.

Он пишет: я, старший лейтенант такой-то, отличился в боях у озера Хасан и по этому

случаю решил написать вам письмо. Если бы вы знали, как я вам благодарен за то, что вы

тогда меня выгнали. Как я куражился над вами, над всем коллективом. А когда меня

выгнали, я задумался: неужели же я такой плохой, что 500 человек не согласились со мною

жить? Я хотел к вам идти проситься обратно, а потом решил, что надо самому пробивать

дорогу. И вот я теперь лейтенант, я отличился и считаю долгом вам об этом сообщить, чтобы

вы не беспокоились, что выгнали меня тогда.

Это – чтобы я не беспокоился через 6 лет.

Надо поставить вопрос о риске, ибо так называемый такт начинает сидеть в печенках

не только у педагога, но и у воспитанников.

В то время как мне еще приходилось спорить с украинским Наркомпросом, где тогда

сидели чудаки и враги, меня спросили на педагогической конференции: вы знаете, что такое

такт?

- Знаю.

- А что это такое?

- Предположим, вы обедаете с каким-нибудь человеком, и он плюнул вам в тарелку, и

вы можете ему сказать: что вы делаете, это нетактично.

А можно поступить и так: взять тарелку и разбить у него на голове. И никакого риска

не будет.

Иногда нужно разбивать тарелку на голове, доводить человеческий поступок до

логического предела, а не замазывать его.

Разве такт иногда не является уклонением от ответственности?

Передо мной мальчик или девочка, с которыми надо что-то сделать, а я не хочу

ничего делать, боюсь риска и начинаю тактично поступать. Тактично отъезжать от данного

случая в какой-то закоулок.

Может быть, я и ошибаюсь, но результаты были у меня хорошие.

Я у себя не знаю случаев рецидивов, за исключением одного, когда девушка,

выданная мною замуж, опять сделалась проституткой.

Я уверен, что я в своем опыте подошел к какой-то правде так же, как и вы.