Table of Contents Table of Contents
Previous Page  324 / 366 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 324 / 366 Next Page
Page Background

322

Но пока происходили все эти недоразумения, протекали годы. Было уже много нового, над

чем хорошо следовало задуматься. Со всех сторон, от всех событий в стране, от каждой печатной

строки, от всего чудесного советского роста, от каждого живого советского человека приходили в

колонию идеи, требования, нормы и измерители.

Да, все пришлось иначе назвать и определить, новой мерой измерить. Десятки и сотни маль-

чиков и девочек вовсе не были дикими зверенышами, не были они и биологическими индивидами.

Захаров теперь знал их силы и поэтому мог без страха стоять перед ними с большим политическим

требованием:

- Будьте настоящими людьми!

Они с молодым, благородным талантом принимали эти требования и хорошо знали, что в

этом требовании больше уважения и доверия к ним, чем в любом «педагогическом подходе». Новая

педагогика рождалась не в мучительных судорогах кабинетного ума, а в живых движениях людей, в

традициях и реакциях реального коллектива, в новых формах дружбы и дисциплины. Эта педагогика

рождалась на всей территории Союза, но не везде нашлись терпение и настойчивость, чтобы собрать

ее первые плоды.

Старое цепко держалось на земле, и Захаров то и дело сбрасывал с себя отжившие предрас-

судки. Только недавно он сам освободился от самого главного педагогического порока: убеждения,

что дети есть только объект воспитания. Нет, дети – это живые жизни, и жизни прекрасные, и по-

этому нужно относиться к ним как к товарищам и гражданам, нужно видеть и уважав их права и обя-

занности, право на радость и обязанность ответственности. И тогда Захаров предъявил к ним послед-

нее требование: никаких срывов, ни одного дня разложения, ни одного момента растерянности! Они

с улыбками встречали его строгий взгляд: в их расчеты тоже не входило разложение.

Наступили годы, когда Захарову уже не нужно было нервничать и с тревогой просыпаться по

утрам. Коллектив жил напряженной трудовой жизнью, но в его жилах пульсировала новая, социали-

стическая кровь, имеющая способность убивать вредоносные бактерии старого в первые моменты их

зарождения.

В колонии перестали бояться новеньких, и Захаров потушил в себе последние остатки уваже-

ния к эволюционной постепенности. Однажды летом он произвел опыт, в успехе которого не сомне-

вался. В два дня он принял в колонию пятьдесят новых ребят. Собрали их прямо на вокзале, стащили

с крыш вагонов, поймали между товарными составами. Сначала они протестовали и «выражались»,

но специально выделенный «штаб» из старых колонистов привел их в порядок и заставил спокойно

ожидать событий. Это были классические фигуры в клифтах

3

, все они казались брюнетами, и пахло

от них всеми запахами «социальной запущенности». Ближайшее будущее представлялось им в тонах

пессимистических, дело было летом, а летом они привыкли путешествовать – единственное качество,

которое сближало их с английскими лордами. То, что произошло дальше, Захаров называл «методом

взрыва», а колонисты определяли проще: «Пой с нами, крошка!»

Колония встретила новеньких на вокзальной площади, окруженная тысячами зрителей, встре-

тила блестящим парадом, строгими линиями развернутого строя, шелестом знамен и громом салюта

«новым товарищам». Польщенные и застенчивые, придерживая руками беспомощные полы клифтов,

новенькие заняли назначенное для них место между третьим и четвертым взводами.

Колония прошла через город. На привычном фоне первомайцев новенькие и на себя и на дру-

гих произвели сильное впечатление. На тротуарах роняли слезы женщины и корреспонденты газет.

Дома, после бани и стрижки, одетые в форменное платье, румяные, смущенные

до глубин своей юной души и общим вниманием, и увлекательной придирчивостью

дисциплины, новенькие

подверглись

еще одному

взрыву. На

асфальтовой пло-