127 / 166
125
-
волхвы
появляются в первой же строке, связывая те дары, которые
древние мудрецы принесли младенцу Иисусу, с обычнейшими рожде-
ственскими и новогодними подарками, которые каждый из нас вручает в
соответствующие дни родным и близким;
-
царь и верблюд
, тоже в первой строфе, опять-таки возносят любого,
каждого, обычного человека, «навьюченного» рождественскими подарка-
ми, до библейского всесильного царя, поклоняющегося Младенцу;
-
тропа в Вифлеем
во второй строфе ведет в тот самый «город Дави-
дов», где родился Христос;
-
пещера
– та самая, в которой помещались
ясли
,
животные
(вол и
осел) и
Та
– дева Мария, богородица;
-
Ирод
– злодей, не подозревающий о последствиях своего злодей-
ства;
-
звезда
, появившаяся на востоке, шедшая перед волхвами и остано-
вившаяся над Младенцем; в одном из позднейших рождественских стихо-
творений Бродский скажет про нее:
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка, издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
-
«…воля благая / в человеках видна издали»
– почти цитата из Еван-
гелия от Луки («…слава в вышних Богу, и на земле мир,
в человеках
благо-
воление!»);
-
пастухи
, которых ангел привел поклониться Иисусу;
- наконец,
Младенец
и
Дух Святой
в последней строфе – ключевые
символы христианства, которые герой ощущает «в себе без стыда» под
светом рождественской звезды; благодаря обобщенно-личной форме гла-
гола («ощущаешь») то же самое вправе отнести к себе и читатель.
Первые три строфы стихотворения построены так, что библейские
метки как бы обрамляют строфы; в промежутках же между метками рас-
полагается предновогодний городской пейзаж советских лет. Очереди за
«дефицитом» («банки кофейной халвы») и магазинная толчея изображены
с помощью тесно сбитых деталей – «сетки, сумки, авоськи, кульки, / шап-
ки, галстуки, сбитые набок» от протискивания между плотно прижатыми
друг к другу людьми, «хаос лиц»… Становится ясно, что тропу в Вифлеем
не удается увидеть не только «из-за снежной крупы», но также из-за отуп-
ляющего вихря будничных мелочей.
С горечью констатирован привычный, многолетний, будничный со-
ветский атеизм: все «разносчики скромных даров» знают, что «пусто в пе-
щере». Но даже в этой пустоте возникает и видится «свет ниоткуда». Пусть
давит со всех сторон царство Ирода, чуда все-таки ждешь. Пусть это чудо