Диалог поэзии и живописи в литературном образовании без нуме

Уже раздался звон обеден;

Среди разбросанных колод

Дремал усталый банкомёт,

А я, всё так же бодр и бледен,

Надежды полн, закрыв глаза,

Гнул угол третьего туза.

Цветная вкладка на этот сюжет, предваряющая вторую главу, как и

рисунок в лист, содержанием которого стала строчка «…как Дельвиг пья-

ный на пиру», или другая вкладка, перед восьмой главой, где изображен

кинувшийся ничком в траву курчавый лицеист с томиком в руке «…Читал

охотно Апулея, а Цицерона не читал», – все эти и многие другие иллю-

страции вводили в среду вольнолюбивой, блестяще образованной и разно-

сторонне одаренной молодежи в штатских сюртуках и фраках с буфами

вверху рукавов, в зеленых мундирах с высокими воротниками, в малино-

вых доломанах и тесных лосинах, олицетворявшей собою не одного только

Евгения Онегина, но и весь пушкинский круг, декабристов, потомков Ра-

дищева и предшественников Герцена с Огаревым»

Во многом успех Н.В.Кузьмина определило то обстоятельство, что

он иллюстрировал роман в манере рисунков самого Пушкина (см. «В Цар-

скосельском парке», 1928-1933 – илл. 114, «Пушкин на балу», 1928-1933 –

илл. 115), а точнее – то, что художник старался рисовать, как он сам гово-

рил, в «темпе» пушкинских рисунков, без предварительного карандашного

контура

. Самая суть иллюстраторского ремесла выражена в таком заме-

чании Кузьмина: «…От него [художника-иллюстратора – Н.Р.] требуется

постижение духа литературного произведения и той эпохи, в которой жи-

вут и действуют герои. Иллюстратор обязан держать в памяти уйму вещей.

Он должен помнить, в какие платья одевалась, какую прическу носила и на

каких креслах сидела Татьяна Ларина, в каких палатах жил и на какой кро-

вати спал храбрый царь Додон, он должен знать, как запрягается русская

тройка и что такое «пахви» и «паперси» в снаряжении верхового коня, как

выглядит печь в крестьянской избе и какой формы окна во дворце короля

Артура. Он должен заприметить, как отражаются на человеческом лице и в

жестах радость и горе, боль и отчаяние, великодушие и скупость, ибо ему

придется передавать душевные движения литературных героев. Все эти

«заготовки» накапливаются в кладовой памяти всю жизнь»

Трудно представить лучшие иллюстрации к лермонтовскому «Демо-

ну», чем рисунки и полотна М.Врубеля – «Демон (сидящий)» (1890) (илл.

116), «Голова Демона» (1890-1891) (илл. 117), «Несется конь быстрее ла-

ни…» (1890-1891) (илл. 118), «Пляска Тамары» (1890-1891) (илл. 119).

Дорош Е. Художник и книга. // Кузьмин Н.В. Штрих и слово. – Л.: «Художник РСФСР», 1967. – С.162.

Отсылаем читателя к книге Кузьмин Н.В. Штрих и слово. – Л.: «Художник РСФСР», 1967.

Там же. С. 17-18.