77 / 110
75
представители русской эмиграции. Г. Адамович писал, что у Шмелева
«есть черта, редкая в наши дни: страстность» [6]. Глеб Струве также
называл Шмелева «нервным и страстным писателем» [7]. В рассказе
«Куликово Поле» эти свойства натуры большого художника проявились в
полной мере.
Как видно, автор уже в начале рассказа, используя прием
антиципирования, торжественным аккордом утверждает важнейший для
его героя итог психологической борьбы и переносит интерес читателя в
другую плоскость: как же именно такое осуществилось, какие
обстоятельства и связанные с ними душевные переживания привели
интеллигента-маловера к православию.
Текстовая организация художественного времени в рассказе
Шмелева отличается сложной инструментовкой. Так, важную функцию
выполняет ретардация, призванная усилить эффект духовного озарения
героя, сомкнувшего для него миг и вечность.
Предваряя рассказ о последующих событиях, герой Шмелева
признается, что «т а м, в Сергиевом Посаде, в августовский вечер, в той
самой комнате, где произошло я в л е н и е, вдруг озарило мою душу
впервые испытанное чувство с в я щ е н н о г о, и я принял знамение с
благоговением... что пережил тогда в миг неизмеримый... – выразить я
бессилен. Как передать душевное состояние, когда коснулось сознания
моего, что в р е м е н и н е с т а л о... века сомкнулись... будущего не
будет, а все – н ы н е... Можно приблизительно находить слова для
выражения э т о г о, но опалившего душу озарения... – передать это
невозможно» [3, с.142].
«Действие второе» столкнуло главного героя рассказа Сергея
Николаевича с другими участниками «случая»: Средневым и его дочерью
Ольгой. Это произошло через несколько месяцев после встречи его с
Суховым, о которой он никому не рассказывал.
В Сергиевом Посаде, переименованном уже в Загорск, он оказался
по служебным обстоятельствам и вначале совсем не вспоминал ни о
Сухове, ни о Средневых. Побывать в Лавре Сергея Николаевича, как он
говорит, «толкнуло», толкнуло к «Троице». Ведь в те годы он знал, там
«ютилось» много известных людей: В. Розанов, Л. Тихомиров,
наведывался М. Нестеров, С. Булгаков, П. Флоренский.
Герой Шмелева корил себя, что не собрался, когда «все было», а ехал
смотреть «остатки». «И увидал – н е т л е н н о е. Но в каком обрамлении!